Обаятельное чудовище. Лена Сокол

ничего не могу с собой поделать. Наверное, это какое-то предчувствие или инстинкты?

      Пробегаю глазами широкую дорогу, соседские особняки, ровные газончики, освещенные желтым светом фонарей, и каждое темное окно в пределах досягаемости. Все тихо и спокойно. Разворачиваюсь, чтобы войти в свой дом. Неспешно бреду к двери, провожая взглядом заветное окно на первом этаже. Свет в это время суток горит только в этой комнате – он приглушенный, мягкий, потому что исходит от маленького ночника, висящего на стене.

      Я открываю дверь своим ключом, вхожу и закрываюсь на засов. Включаю свет и слышу скрип: в гостиной появляется сиделка. На ней форменное платье, вязаная кофта и пушистые тапочки.

      – Добрый вечер, Наталья. – Говорю я.

      – Добрый вечер, Марта.

      От меня не укрывается ее взгляд на часы над каминной полкой.

      – Извините, я задержалась. – Закусываю щеку изнутри.

      На самом деле, мне не стыдно. Она прекрасно понимает, что мне просто не хотелось возвращаться.

      – Ничего страшного, – врет она, оглядывая мой внешний вид.

      Я расстегиваю куртку и бросаю прямо на пол.

      – Отнесу в стирку. – Бормочет женщина.

      – Не нужно. – Останавливаю ее недовольным взглядом. – Я сама. Спасибо.

      Ей платят не за это, а за работу. И за то, чтобы она не задавала мне вопросов и не болтала лишнего при посторонних.

      – Тогда… – Мнется Наталья, бросая еще один взгляд на часы.

      – Да, идите. Вы свободны. – Перешагивая через валяющуюся на полу куртку, я иду, чтобы отворить ей дверь. – Завтра можете прийти к обеду, я посмотрю за ним.

      – Хорошо. – На ее лице проскальзывает облегчение.

      Может, она и получает хорошие деньги за свой труд, но работка у нее явно не из приятных, к тому же, выходных почти не бывает. И женщина рада тому факту, что до обеда не придется возиться с лежачим больным.

      – Кстати, как он? – Говорю я, когда она уже выходит.

      Сиделка снимает тапочки, надевает туфли и оборачивается на пороге:

      – Без изменений.

      Моя грудь вздымается от глубокого вдоха. Я задерживаю воздух в легких, не в силах даже выдохнуть.

      Она смотрит в мое лицо, и ей кажется, будто она читает мои мысли:

      – Теперь, когда он дышит самостоятельно, стало намного легче. Не переживайте, очень скоро мы увидим улучшения.

      Ни хрена она их не читает. Я киваю, стискивая зубы.

      – Всего доброго, – произносит она.

      И я захлопываю дверь прямо перед ее носом.

      Раз, два, три – обороты ключа. Тяжелый засов. Воздух с шумом вырывается из моих легких. Прислоняюсь лбом к двери и дышу. Считаю от одного до десяти. Сердце больно толкает ребра. Оборачиваюсь и прислушиваюсь к тишине. Мне кажется, что вот-вот услышу шаги. Но это невозможно. Он не выйдет мне навстречу. Он просто не сможет.

      Зажмуриваюсь, открываю глаза и приказываю себе забыть о страхе. Тихонько крадусь через гостиную в комнату, дверь в которую немного приоткрыта. Заглядываю