Хладные легионы. Ричард Морган

боль».

      – Маджак?

      – Да, и что еще хуже – такой же мелкий последыш-скаранак, каким был ты. – Просчитанное оскорбление на тему племени сопровождала знакомая Эгару свирепая улыбка. – Откуда вы такие беретесь, пастушки восточные, а? Едва выскочив из материнской утробы, ведете себя так, словно владеете картой всего долбаного мира и того, что в нем есть.

      – Это называется «гордость», Дарх. Но, конечно, я не жду, что изнеженный горожанин, ишлинакский мудак, вроде тебя, поймет, что она собой представляет.

      – Горожанин, говоришь? – Наставник-маджак бросил посох и вскинул кулаки, изображая готовность к бою. – Старый мудак, говоришь?

      – Вы же сами называете кучку лачуг у реки «городом», так что…

      – Ах ты, щенок болтливый! – Дархан изобразил медленный удар по голове Эгара. Драконья Погибель блокировал его кулак, и оба, сцепившись, стали «бороться» в воротах, словно пара молодых буйволов в брачный сезон. Стражники-южане наблюдали с одинаково мрачными непонимающими физиономиями. Да и как они могли понять? Для такого нужно родиться маджаком. Дома, в степях, ишлинак и скаранак не могли друг с другом поговорить, не обнажив клинков. Но первая мудрость, которую Дархан Молот вколачивал в крепкие черепа кочевников, попадавших к нему на обучение, заключалась в следующем: «Здесь нет ни скаранаков, ни воронаков, ни ишлинаков, все вы – просто сыновья невежественных матерей с одного и того же безымянного буйволового пастбища, и ваши милостивые имперские наниматели относятся ко всем с одинаковым презрением. Знайте – они правы, так что оставьте племенную тарабарщину за порогом, и начнем делать из вас солдат, ага? Хорош кивать, мать твою, это здесь называется „риторический вопрос“».

      Дархан избавился от захвата – Эгар ему позволил – и яростно хлопнул Драконью Погибель по плечу.

      – Охуенно рад тебя видеть, Эг. Ну, заходи, заходи – и взгляни на идиотов, с которыми мы работаем. Может, вспомнишь что-нибудь.

      Еще как вспомнил.

      По всему тренировочному двору в нарастающем утреннем свете молодые мужчины, разбившись на пары, двигались туда-сюда с воплями и залпами ударов посоха о посох. Дархан, стоя у южной стены с кружкой горячего бульона в раненой руке, другой рукой указал на своих подопечных.

      – Примерно месяц, – задумчиво проговорил он. – Это лучшее, на что я могу рассчитывать, прежде чем из дворца придет приказ и их чохом отправят в Демлашаран. Казармы опустошают с той же скоростью, с какой я обучаю. Думаешь, эти будут готовы?

      Эгар, который уже осушил и отставил в сторону собственную кружку, сидел на корточках у стены. Он наблюдал за новобранцами, прищурившись. Посреди рядов какой-то недотепа запнулся и выронил посох. Наклонился, чтобы поднять оружие, и напарник наткнулся на него. Еще одна пара тренирующихся остановилась, чтобы посмеяться над беспорядком. Наставник поспешил вмешаться, крича.

      Эгар поскреб бритый подбородок.

      – Кажется, это называется «риторический вопрос»?

      Дархан