Крылья красных птиц 2. Пробуждение пламени. Юлия Николаевна Шевченко

с другими девчонками. Тогда почему же так муторно видеть, как обнимают её чужие руки? В мыслях всё крутятся увиденные сегодня сцены поцелуев, а глаза, не отрываясь, следят за её хрупкой фигуркой? Поднимается в груди тревога, стоит только потерять её из вида. Лика смеётся, а у него кружится голова. Наверное, это от вина. Он ведь никогда раньше не пил. Нужно уйти и успокоиться, пока он не стал бить морду этому эльфу – и не имеет значения, что сейчас Лика танцует уже с другим парнем, третьим по счёту после того, который пригласил её. Нужно уходить. Куда-нибудь, где тихо и спокойно, подальше от костров и шумного веселья.

      Демон рывком поднялся и растворился в ночной темноте. Кажется, его ухода никто не заметил. Ноги сами понесли его к Звёздному озеру. По дороге досада и злость куда-то девались, осталась только лёгкая грусть.

      Ну, настучал бы он по башке этому остроухому красавцу (одному или всем сразу), и что бы это изменило? Лика бы только разозлилась. А он как был рабом печати (считай – её рабом), так и останется. Раб не может хотеть поцеловать свою хозяйку. А он – хотел. Просто отчаянно. Он провёл когтями по груди, разрывая рубаху и оставляя на коже глубокие царапины, там, где, сейчас невидимая, таилась проклятая печать. Он содрал бы всю кожу, если б это помогло избавиться от нее. Только печать не на коже, она – в сердце, а сердце не вырвешь.

      От таких мыслей захотелось самому треснуться башкой о ближайшее дерево, но тут деревья расступились, и он оказался на берегу. Мысли из головы повыскакивали разом. Все. Потому что такого он не видел ещё никогда. Потому что сразу стало ясно, почему озеро называют озером Тысячи Живых Звёзд.

      Эти звёзды сейчас яркими огоньками кружили над чёрной водой, ажурными гирляндами украшали тонкие камышинки и гибкие ветви могучих старых ив на берегу. Светлячки! Да сколько! Никогда прежде он не видел столько светлячков в одном месте. Он вообще светлячков только в Вечном лесу впервые увидал. Тёплые живые огоньки соперничали яркостью с холодным светом россыпи настоящих звёзд в безлунном небе. Тишина стояла такая, что биение собственного сердца казалось оглушительным. Кайдо скинул одежду, осторожно вошёл в прохладную воду (всё-таки уже не лето, несколько опавших листьев парят в неподвижной воде).

      Звёзды над головой, живые огоньки танцуют вокруг, потревоженные его вторжением. И отражения и тех и других в тёмной воде. Кажется, будто ты сам паришь в звёздном небе. И все печали и тревоги – ничто перед этой пугающей бесконечностью…

      Кайдо выбрался на берег, но возникшее в воде ощущение причастности к тайне не отпускало. Не хотелось уходить. Никуда. Ни домой – в пустую комнату, ни тем более возвращаться на шумный праздник. Когда-нибудь потом он приведёт сюда Лику, а пока он окинул в темноте взглядом возвышавшиеся над ним деревья. Здешним ивам по размерам в человеческом лесу любой дуб позавидует. Подпрыгнул, ухватился за толстую нижнюю ветвь, подтянулся, перебрался выше. Удобно устроился в развилке над самой водой, надёжно спрятанный листвой от посторонних глаз, хотя смотреть на него