Третий пророк. Лавина Кёрки

это прозвучало бы, как сарказм, но сейчас это было простой констатацией факта. – Что ты помнишь о тех видениях?

      Астория призадумалась:

      – Лучше всего я помню лицо этого мужчины, отчетливо помню. Оно было таким… – она прищурила глаза, пытаясь найти нужные слова, чтобы его описать. – Юным. По-настоящему юным. У нас у многих нет ни морщин, ни седых волос, однако никого из нас я бы не назвала юнцом. А его – да.

      – Ты знаешь его имя? – деловито спросил Марк. Рассуждения Астории его раздражали.

      Астория ответила не сразу.

      – Кажется, его называли Серхан.

      Как только Астория назвала это имя, на Марка волной накатили видения. Это были не обычные картины будущего, это был настоящий ураган. Сменялись люди, сменялись места, сменялись стрелки на часах. Впервые за долгое время Марк не мог уловить, что именно он видит. Ему казалось, что одна рука поднимает тайну будущего, а другая старается задернуть его плотным занавесом. Марк пошатнулся. Он попытался прошептать: "Помоги", но его губы лишь слегка дернулись. Но Астории не надо было ничего объяснять. Она бросилась к пророку, обхватила его падающее тело. Держа в руках Марка, она села на крышу. Астории не было страшно до тех пор, пока Марк не стал биться в судорогах. Столько пугающих вещей в один день не могла вынести даже такой закаленный человек, как Астория. Она почувствовала, как страх растекается ознобом по всему ее телу. У нее задрожали руки. Обычно, под влиянием внешних обстоятельств, Астория могла быстро совладать с мешающим ей страхом, но сейчас не нашлось никаких ни внешних, ни внутренних причин, чтобы взять себя в руки.

      Пока Астория безуспешно пыталась себя успокоить, Марк гораздо более успешно боролся со своими странными видениями. Никто до этого не закрывал, особенно столь наглым образом, картины будущего, хотя Марк полагал, что Роберт теоретически мог это сделать. И пророк не собирался с этим мириться. Он цеплялся за любое видение, не давал ему уйти, стать черным пятном.

      А потом все вокруг Марка стало молочно-белым. И вместе с этой пугающей белизной пришло поразительное спокойствие. Марк не понял, победил ли он или нет, но он обрадовался, что все это наконец закончилось.

      Тут среди белизны начал вырисовываться полумесяц. Но это был не такой расплывчатый месяц, что висит в небе ясными ночами, и которому любят показывать монетку суеверные люди. Это был аккуратно очерченный, состоящий из двух дуг месяц. От него вниз шел тонкий шпиль, который переходил в широкий купол. Картинка увеличивалась в размерах, становилась более детальной. Марк понял, что находится во дворе мечети, мечети с шестью минаретами. Пока все вокруг него выглядело, как карандашный рисунок, который наспех набросал художник, но тут словно кто-то щелкнул пальцами, и рисунок наполнился красками а, заодно, и жизнью. Марк сделал глубокий вдох. Да, сейчас он был в реальности. Он ощущал запахи, слышал звуки. Пророк не знал, где он сейчас: в прошлом, в будущем или настоящем. Марк посмотрел по сторонам и заметил парочку туристов. Пока мужчина фотографировал мечеть, женщина листала