Рядом с вами. Мария Сараджишвили

мне нужна! Мацони делать. Без жены совсем зарал[3]. Я прошлый раз забыл сказать. У меня две коровы, тридцать баранов и бензопила «Дружба». Проблем не будет! Согласна? Э-э, стой! Куда бежишь?!

      Мзия прибавила ходу. Вот и молись после этого. Что просишь, то и посылают. Но все-таки продолжала упрямо канючить у иконы: «Дай мне верующего мужа!..»

      Следом другой случай вышел. Еще круче прежнего. Позвала как-то Мзию толстушка Вероника:

      – Приходи ко мне окна мыть. Я в запарке.

      Мзия тогда опять без работы куковала. Вот и поехала – все же благое дело. Пили кофе, когда – хлоп! – звонок в дверь. Очередной Вероникин приятель завернул на огонек. Сел и давай в упор Мзию рассматривать… На другой день позвонил и назначил свидание на проспекте Руставели под часами. Еще и внушение сделал:

      – Смотри не опаздывай! У меня к тебе важное дело.

      Мзия – человек обязательный. Вот и пошла. Зарзан ее сразу цап за руку и с места в карьер:

      – Короче, так. Нам надо обсудить, когда ты за меня замуж выйдешь.

      – С какой это радости? – не поняла Мзия.

      – Ты в свой паспорт посмотри. Я человек серьезный. Во! – И тычет ей под нос средней мозолистости руки. – Я сантехник. Про тебя мне все известно. Ты меня устраиваешь. И мама моя уже согласна.

      Мзия глубоко вздохнула. Сердце-вещун уныло тикало: не то это все, не то. Зарзан пригладил черные с проседью волосы, важно извлек из кармана рваный целлофан с черно-белыми фотками и начал показывать поштучно, объясняя:

      – Это моя мама, это папа Зарзан. Это мы с первой женой у гроба нашего сына… А эта стерва – моя вторая жена. А вот сын мой – Зарзан… А че? Ты же должна знать, в какую семью входишь.

      – У вас других имен в роду нет? – съехидничала Мзия, чтобы разрядить обстановку. Но «фотогид» юмора не понял и насупился.

      – А что тут такого? У меня и внук будет Зарзан. Ты слушай, не перебивай. Так вот. Меня вторая жена два раза на срок посылала. Я неделю как из Ортачальской тюрьмы вышел. Срочно хочу жениться, чтобы снова не сесть.

      – А за что сел? – полюбопытствовала Мзия.

      – Мне скрывать нечего! – Зарзан вскинул карие глаза и выпятил намечающийся животик. – Первый раз за хранение оружия, второй – за наркотики. А так я в жизни чужой копейки не взял!

      Мзия решила закруглить исповедь-биографию.

      – Я очень польщена оказанной мне честью. Но не сможешь ты, Зарзан-джан, со мной жить.

      – Почему это? – насторожился он. – Мне сказали, ты посты держишь. Мол, надо лобио и бадриджаны есть. Я подписываюсь на это дело!

      – Кроме лобио, это еще и сто восемьдесят дней воздержания в году. – Мзия сделала ход конем, наблюдая за реакцией.

      – Сколько-сколько? – не сразу вник Зарзан. Потом помолчал, что-то прикидывая в уме, вздохнул и поднялся. – Да, извини, не знал. Ну, ладно, счастливо! – И бодро зашагал к метро.

      Вероника потом, узнав о фиаско, ругала Мзию на чем свет стоит:

      – …Чего ты выпендриваешься?! У меня за тебя душа болит! Человек ведь серьезно хотел, без туфты. А ты все принца на белом коне ждешь! Ну-ну,

3

Убыток (груз.).