Остратис. Альберт Григорьевич Горошко

– Мы неспроста закрыли Палестину, понимаете? Да, все хотят лично убедиться в воскресении Иисуса. Мы показали это. Но вспомните, скольких корреспондентов потеряли наши Службы Массовой Осведомленности. Вам же подавай Митридатовы войны! Ну кто, скажите, гарантирует вашу безопасность?

      Я смотрел на блик от фотонного синтезатора, сверкавший на вспотевшей макушке агента, и понимал, что он всего лишь набивает цену, ведь современный страховой сервис может все – достать вас из жерла Везувия, вытащить из потоков серы над Мёртвым морем, вынести из-под стен Трои. А что касается тихой Тавриды эпохи Митридата Эвергета –это для него – не более чем разговоры, а для меня – очередная страшилка. Конечно, я не стал менять выбранное направление.

      – Историческое решение! – усмехнулся оператор и поменял цвет своих линз с лимонно-желтого на изумрудный. Фейс-сканер снял копию моей мимической карты, и банк данных Tourist Union пополнился новым клиентом. Контракт предусматривал полное восстановление личности в случае непредвиденных обстоятельств. Меня эти обстоятельства не сильно беспокоили, неприятно было то, что страховка съедала половину стоимости путевки. Но бизнес есть бизнес, и скидка не распространялась на эту статью расходов.

      Мне закачали несколько гигов справочной литературы, которая должна помочь новичку адаптироваться к незнакомым условиям.

      – Мы просим вас серьезно отнестись к подготовке – это не просто отдых под пальмой, – предупредил оператор, оросив кристаллизатором вспотевшую лысину. Я помог стряхнуть похожие на кристаллики сахара остатки криогеля с его головы. Оператор посетовал:

      – Ах, эти сервис-юниты! Направлял заявку еще на прошлой неделе, до сих пор не могут поменять термостат!

      Реклама делала свое дело, но еще лучше работало старое доброе сарафанное кибер-общение. Все завидовали и забивали ячейку очередного счастливчика, только что вернувшегося из своего вокэшн. Что только ни рассказывал он о совершенной поездке – но еще удивительнее были рефлекшн. Сетевые пауки – спайдеры раздувались от красноречия, накручивая свои рейтинги.

      Через пару дней я получил сообщение о том, что мою психофизиологическую диаграмму утвердила комиссия по адаптации. Это означало, что я допущен к перемещению. Я ликовал – моя мечта, наконец, сбудется, я все увижу сам. Конечно, я не первый, но, как говорится, лучше один раз пощупать. Оставалась одна маленькая формальность – я должен был подписать документ, некоторые выдержки из которого привожу ниже:

      “Правила тайм-джампера:

      Период посещения является неотъемлемой частью исторического прошлого.

      Перемещенному запрещается:

      – освобождать рабов

      – предпринимать несогласованные с местной администрацией путешествия

      – внушать либеральные идеи

      – порочить установившийся строй

      – поднимать восстания

      – побуждать коренное население к миграциям в лучшие географические области и исторические  эпохи

      – оставлять технологические артефакты

      – увозить исторические артефакты

      – создавать предметы искусства

      – вступать в интимные отношения со свободными гражданами

      – вести научную деятельность, способную подорвать устоявшийся и общепринятый курс развития науки”.

      Я впервые видел столько ограничений на одном листе бумаги. Это был прекрасный образчик канувшей в лету бюрократической писанины, от которой наше просвещенное сообщество отказалось полвека назад. И что же? Стоило приоткрыть завесу в прошлое, как забытые призраки показали снова свои унылые лица.

      Я вопросительно посмотрел на оператора.

      – Что смотрите? Подписывайте, пустая формальность. Никто не будет за вами следить, – его роговицы теперь сияли, как два сапфира. – Это инициатива принимающей стороны, мы должны играть по их правилам. Главное – не впутывайтесь в сомнительные истории. Вам же легче будет и дешевле.

      Последний аргумент меня убедил, и я поставил большой палец левой руки на софтскрин на его груди.

      II

      Это не был обычный мувер. Первое, что бросилось в глаза – его боди.

      – Как же он движется? – спросил я пилота, подключавшего гравитайм к тайм-навигатору (мы в детстве возились с гейм-муверами и отлично знали принципы гравидинамики). Эта машина отличалось от всех известных мне прототипов. Пилот-механик посмотрел на меня так, как обычно смотрят пилоты-механики на пассажиров – снисходительно и слегка покровительственно. На его экране появилась принципиальная схема устройства и описание алгоритма работы. Шрифт был мелкий, и я быстро утомился.

      – Да, шагнула техника! – проговорил я и похлопал механика по холодному матовому плечу.

      Я летел не один. В нашу группу попали такие же, как я, счастливчики,