Дневник музыкантов. Ярославия Кузнецова

карьерой ради сиюминутных денег? – задал вопрос одногруппникам Морган.

      – Деньги и карьера для тебя не равнозначны? – спросил Эд.

      Морган покачал головой.

      – Мы музыканты. Мы можем не построить карьеру, делая хорошую качественную музыку. А можем сделать карьеру, но она будет держаться на говне и палках.

      – Фу, как это грубо, – скривилась Алекс. – Я не предлагаю вам сейчас полностью переключиться на попсовые треки. Можно и дальше работать в области артхауса. Но параллельно писать драйв.

      – Не можно, – передразнил её Дорнан. – Как ты себе это представляешь? Как нас воспринимать публике, если мы поем одновременно и «Всю работу в сраку, в пятницу идем в атаку» и «А люди часто поступают как твари. Бьют больно в сердце, словами ранят. В лицо – улыбки, а в спину – камни, цена ошибки – длиною в память». Драйвовой публике под серьёзку станет скучно, глубокая публика закатит глаза под драйв, и они все дружно разойдутся по разным сторонам. Нам нужна какая-то одна ниша. Одно направление.

      – Я за бабки, ребят. Как музыкант я уже реализовался, – пожал плечами Эд, нервно почесывая коленку через дырку в джинсах.

      – Дорни? – спросил Морган.

      – Когда в субботу в машине я принял сторону Алекс, я не думал, что мы будем петь лютый треш. Я пока воздержусь на пару минут от ответа. Мне надо взвесить все «за» и «против».

      Он взял в руки палочки и погрузился в музыкальный ритм. Легкой дробью пробежавшись по тарелкам, остановился на барабане и начал монотонно отбивать бит, который крутился у него в голове. Всмотревшись в лицо барабанщика, Алекс сделала вывод, что таким образом Дорнан концентрируется на собственных мыслях и уходит внутрь себя.

      Остался Морган. Лидер группы, чье мнение имело здесь очень большой вес. Алекс перехватила его взгляд и вопросительно подняла брови в ожидании ответа.

      – Сегодня я передал бразды правления группе, – негромко ответил он на её немой вопрос. – Мы закапываем себя как музыканты. Но я понимаю ребят. Они реально устали от безденежья. А ты права. Столько, сколько мы заработали за вечер с тобой, с Вайлет мы никогда и за месяц не зарабатывали. Я принял мнение Эда. Дай Дорни минуту. Он сейчас озвучит нам своё решение. Барабанный ритм обычно раскладывает его мысли по полочкам.

      Тишину нарушали лишь шумные глотки Эда из жестяной банки и тихий монотонный бит Дорнана. Морган молчал, глядя в одну точку прямо перед собой.

      – Кит, а если у меня не получится? – спросила она вчера перед тем, как отправиться дорабатывать свой текст.

      – Тогда я познакомлю тебя с Арисом, – ответил он так просто, будто это подразумевалось само собой.

      – Да ладно? С тем самым? Он же самый известный музыкант в нашем городе! Ты с ним хорошо знаком?

      – Разумеется, малыш. Я же бармен. Работа у меня такая, дать клиенту почувствовать себя не как в баре, а как в гостях у своих старых друзей.

      – Но Арис? Он тоже бывает в «Синем пламени»?

      – Алекс, «Синий», без преувеличений, лучший