К западу от Эдема. Зима в Эдеме. Возвращение в Эдем. Гарри Гаррисон

Завидев сидевшего Херилака, он опустил оружие. Потом воткнул его в сугроб и шагнул вперед. Херилак поднялся навстречу.

      – Я пришел на твои охотничьи земли, но не для того, чтобы охотиться… – начал Херилак. – Здесь охотится саммад Улфадана. Ты саммадар?

      Улфадан кивнул в знак согласия. Длинная борода его низко опускалась на грудь.

      – Ты Херилак, – произнес он. – Моя племянница замужем за Алкосом из твоего саммада… Возьмем копья и отправимся в мой шатер. Там теплее, чем на снегу.

      Они молча шагали бок о бок по заледеневшей тропе: не пристало охотнику трещать подобно сороке. У излучины реки располагалась зимняя стоянка саммада – двенадцать больших и прочных шатров. На лугу за шатрами, добывая сухую траву, мастодонты взрывали снег бивнями, дыхание их облачками пара неслось по ветру. Из каждого шатра в безоблачное небо сочилась тонкая струйка дыма. Среди шатров с криками носились дети, увлеченные какой-то игрой. Мирная сцена, знакомая Херилаку, – так живет и его собственный саммад. Подойдя к шатру, Улфадан откинул меховую полу и первым шагнул в теплый сумрак…

      Сидели они молча, а старуха наливала из берестяного туеска в деревянные чашки горячий настой из сушеных трав. Оба охотника грели руки о чашки, прикладывались к настою, а женщины, завернувшись в шкуры и судача на ходу, по одной выскальзывали из шатра.

      – Теперь ешь, – сказал Улфадан, когда они остались одни.

      – О гостеприимстве Улфадана знают во всех шатрах тану от гор и до моря.

      Предложенное угощение было скудным: несколько уже припахивавших кусочков сушеной рыбы. Зима длинна – и до весны еще ждать и ждать. К этому времени в шатрах наступит голод.

      Херилак с шумом выразил удовлетворение, втянул последние капли жидкости и даже громко рыгнул в знак сытости. Он знал, что теперь следует поговорить об охоте, погоде, стадах и только потом назвать цель своего визита. Но и этот древний обычай изменился теперь.

      – Моя сестра – жена Амагаста, – произнес Херилак. Улфадан кивнул в знак согласия, он знал это. Все саммады в горных долинах были связаны родственными узами. – Я был на месте стоянки Амагаста – оно пусто. – (Улфадан кивнул снова.) – Этой весной они ушли на юг, путь их всегда проходит через эту долину. Мы видели, что половина их мастодонтов перемерла. Была плохая зима.

      – Все знают, теперь зимы всегда плохие. – Улфадан грустно закивал. – Они не возвратились.

      Херилак раздумывал, представляя себе путь из долин на равнины, а потом на восток к морю.

      – Значит, они отправились к морю?

      – Каждый год они становятся на лето возле реки на побережье.

      – Но в этом году они не вернулись?

      Другого ответа, кроме молчаливого согласия, не было. Что-то случилось, но что именно – никто не знал. Быть может, саммад Амагаста нашел новое место для зимней стоянки. Многие саммады уже погибли от холода, места стоянок освобождались. Такое бывало. Скорее всего, что-то произошло, но что?

      – Дни коротки, –