Вендетта светлой королевы. Виктория Юрьевна Миргород

друга.

      Элли встала затемно. Она ни секунды не сомневалась в том что отец не возьмёт её с собой на площадь, на которой проводятся казни. Он обязан был там присутствовать, а вот присутствие дочери обязательным не было. И если в суд он брал ее с собой, то казни считал слишком жестоким зрелищем для ребенка. С другой стороны, он обещал позаботиться о том, чтобы казни не было. И Элли очень хотелось убедиться в том, что ему это удалось. Она желала знать, чем закончится вся эта история с некромантом самоучкой. Площадь была слишком далеко от особняка Айвери, чтобы посмотреть, что там будет происходить глазами отца через следящее око. И, пожалуй, это был последний раз, когда Элли жалела, что она ещё не инициированный маг.

      Элли заплела свои короткие (чуть ниже плеч) белобрысые кудряшки в куцую косичку, что считалось мужской прической, оделась в простые штаны и рубашку. Такую одежду носили мальчики. Дети слуг, работающих в особняке. У одного из них она этот костюм и купила за два золотых, заплаченных скорее за молчание, чем за саму одежду. Потому что стоили эти тряпки от силы пару серебряных. Впрочем, отец все равно знал об этом маскараде. Порой у Элли возникало ощущение, что от него вообще невозможно что-то скрыть. Однако, прямого запрета на игры с переодеванием он не накладывал, чем выражал молчаливое одобрение действиям дочери.

      Джереми Айвери воспитывал старшую дочь исходя из того, насколько непростое время сейчас было для темных магов. Элли должна была стать некромантом после инициации, в этом не было никаких сомнений, и отец делал все возможное чтобы, несмотря на свой дар, она смогла сохранить себе жизнь.

      Одевшись, Элли вылезла в окно уцепилась за виноградную лозу, оплетавшую водосток, и быстро спустилась вниз. Мелкой даже для своих десяти лет, худенькой и лёгкой девочке, эта шаткая конструкция послужила в качестве лестницы далеко не впервые. Более того, у Элли даже был ключ от калитки на заднем дворе, которую, в отличие от главного входа, никто не охранял. Она тенью проскользнула вдоль забора, бесшумно открыла калитку и, никем не замеченная, покинула двор. Элли до сих пор с содроганием вспоминала, с каким ужасающим скрипом эта калитка открылась в первый раз. Впрочем, с тех пор она успела хорошенько смазать петли.

      Ссутулившись и глядя в землю, в надежде, что это поможет ей стать ещё незаметнее Элли быстрым шагом пошла в сторону площади. Никто и не думал ее останавливать. Несмотря на ранний час, на площади быстро собиралась толпа. К столбу, у которого уже был сложен костер, Элли не пошла. Вместо этого она взобралась на постамент и уселась у ног статуи с весами в руке и завязанными глазами, изображающей воплощение правосудия. Статуя эта была достаточно далеко от места казни. При этом, с постамента, Элли это место отлично видела, как и помост, с которого будут оглашать приговор. Ждать пришлось недолго. Сначала появились король с королевой, прошли по помосту и уселись на свои места. Следом за ними вышел совет министров в полном составе. Отец Элли тоже в него входил. Их сопровождали стражники и палач. Последним вывели осужденного.

      Джереми