Аббатство Теней. Себастьян де Кастелл

мне повезет куда больше обыкновенного.

      Аббат не обратил никакого внимания на мои слова и на угрозу, которую я мог собой представлять. Вместо этого он порылся в груде бумаг и отпихнул в сторону книги, раскиданные по столу. Две потрескавшиеся кожаные обложки были украшены знаками джен-теп. Ни один мастер заклинаний не позволил бы таким текстам покинуть его святилище, значит, книги украли. Что-то выкатилось из-под пачки документов, и на лице аббата появилась широкая улыбка, когда он это схватил.

      – Вот ты и попался, маленький ублюдок! Думал, сможешь спастись, да?

      Я чуть не взорвал его, но он сунул эту штуку в рот и откинулся на спинку стула. Золотисто-коричневая трубка, завернутая в какую-то тонкую ткань или пергамент, была длиной примерно с его руку и толщиной с большой палец. Аббат еще покопался на столе и безутешно вздохнул. Он выжидательно посмотрел на меня, постучал по концу трубки и показал на мешочки на моих боках.

      – Поможешь своему собрату, проклятому демонами беглецу, а?

      – Это какая-то курительная соломинка?

      Из курящих я знал только Фериус Перфекс, и ее соломинки были просто маленькими штучками, почти такими же тонкими, как стебелек цветка.

      – Это называется сигара, – ответил аббат. – Все равно что курение соломинки, но для цивилизованных людей.

      Он откинул со лба локон пепельных волос, излучая ту небрежную самоуверенность, которой обладают только по-настоящему красивые люди, и я внезапно почувствовал себя маленьким и незначительным.

      Но я не доверял красивым людям. Мой отец был красивым, и он связал меня контрмагией, чтобы я никогда не смог использовать свой магический потенциал. Мой прежний лучший друг Панакси – теперь его звали Панэрат – был красивым, и он пытался меня убить. Дважды. Дексан Видерис, мой собрат-заклинатель, был таким красивым, что даже Рейчис считал его классным. Дексан оказался самым большим засранцем из всех.

      Поэтому – да, я не лажу с незаслуженно привлекательными людьми.

      Аббат ухмыльнулся мне; белые зубы прикусили сигару, чтобы она не выпала.

      – Да ладно, парень. Не томи. Покажи, на что ты способен.

      Он откинулся на спинку стула, закинув руки за голову, и медленно закрыл глаза.

      Он практически подзуживал меня, чтобы я на него напал. Знает ли он, что у меня почти закончился порошок? Или он настолько уверен в своих способностях, что его просто не беспокоит, что я могу сделать?

      Я позволил щепоткам порошка высыпаться обратно в мешочки, оставив на кончиках пальцев всего несколько крупиц, и подкинул крупицы в воздух. Мои руки создали магические фигуры, чтобы поразить цель.

      Требуется немалое умение, чтобы направить пламя в такую крошечную точку. Мне больше хотелось бы подпалить серебристо-светлую щетину на подбородке аббата, чем кончик его сигары.

      – Караф, – произнес я, и тонкое, как карандаш, довольно анемичное извержение красного и черного пламени зажгло кончик сигары.

      Судя по виду аббата, его ничуть не впечатлило мое умелое