Механическая птица. Себастьян де Кастелл

изогнутыми мечами и кистенями с шипастыми шариками. Они двигались быстро, но вместе с тем грациозно, переступая по песку без малейшего труда.

      – Правоверные берабески… – пробормотала Фериус, когда пустынные жители пробежали мимо. Обычно любые слова, слетающие с ее губ, звучали насмешливо. Но сейчас в голосе Фериус слышался страх.

      – Что значит «правоверные»? – спросил я.

      Она глянула в ту сторону, где маг исчез в тучах кружащегося песка.

      – Для этого несчастного придурка? Худший на свете способ умереть.

      Глава 3

      Дух воздуха

      – Что ж, проблемой меньше. – Рейчис встряхнулся. Теперь, когда он поднимался по склону дюны, его шерсть снова изменила цвет, став ярко-рыжей с золотистыми полосами.

      – Погоди! – окликнул я его.

      Белкокот и не подумал притормозить.

      – Не-а. Раз уж за нами никто не гонится, какой смысл торчать посреди занюханной пустыни?

      В обычной ситуации я бы с ним согласился. На самом деле, учитывая, как сильно я ненавижу пустыню, я, наверное, первым делом предложил бы отсюда убраться. Но что-то меня беспокоило – будто какой-то зуд. Ощущение, когда очень хочется почесаться, но ты не можешь дотянуться…

      Я оглянулся назад – туда, где еще бушевала, но уже утихала мало-помалу песчаная буря. И охотники, и их жертва исчезли из поля зрения.

      – Эти правоверные берабески… Почему они гоняются за магом джен-теп?

      Рейчис смерил меня уничижающим взглядом. Примерно таким же, каким смотрел на ворон, когда те раздражали его.

      – Понятия не имею. И не советую догонять их, чтобы спросить. – Он почесал за ухом. – Предпочту поискать, где бы принять ванну. У меня в шерсти полно песка.

      – Что он там болтает? – спросила Фериус.

      Я перевел.

      – Белкокот прав, – заметила она, собирая свои силки и ловушки. – Правоверные – самые жестокие и хладнокровные убийцы. В этой части мира магия – то же самое, что служение дьяволу, и правоверные чуют ее. Когда берабески покончат с тем бедолагой, помолись, чтобы они не унюхали тебя, малыш.

      Честно сказать, верилось с трудом. У меня едва хватало способностей на несколько слабеньких заклятий магии дыхания. Вот потому-то столь многие маги охотно на меня нападали. А теперь к ним прибавится еще и куча религиозных фанатиков?

      – Такое впечатление, будто весь мир меня ненавидит!..

      – «Меня»! – передразнил Рейчис. – Только и слышно: «я, я, я»! Почему речь всегда о тебе, Келлен? Почему мы никогда не говорим о белкокотах? Не потому ли, что большинство из них погибли? И убили их твои соплеменники!

      Я ощутил укол стыда. Рейчис почти никогда не вспоминал, что его сородичи умерли от рук мага нашего клана. А всякий раз, когда я спрашивал, не хочет ли он поговорить о потерянной семье, Рейчис меня кусал. Больно.

      Фериус саркастично усмехнулась.

      – Не все ненавидят тебя, малыш. Еще есть целые страны, где ты не бывал, и там живут люди, которые о тебе вообще не знают.

      – Ладно, а теперь я начинаю ненавидеть