Чёрная Тень. Себастьян де Кастелл

наклонилась вперед и прошептала заговорщически: – Многие полагают, что характер у нее еще хуже, чем у меня, – она стукнула мага по лбу. – Наполни свой разум светлыми мыслями, мастер-маг. Неразумно носить в себе столько безобразного.

      Маг железа заворчал на своего товарища:

      – Не позволяй ей отвлекать тебя разговорами. Сотвори заклинание и уничтожь ее!

      Маг шелка медленно покачал головой, не сводя с нее глаз.

      – Я больше не коснусь ее мыслей.

      – Прекрасно, тогда я сам с ней разберусь.

      Маг железа поднял правую руку в жесте чар меча, с которыми он напал на нас. Аргоси подняла палец.

      – Это тоже было бы неразумно.

      Маг не слушал, тыча в нее сложенными в магическую фигуру пальцами и произнося заклинание железа, которое джен-теп называют кровавым молотом. Вначале ничего не произошло, но потом он согнулся в три погибели и рухнул наземь.

      – Что ты со мной сделала? – простонал он. Аргоси широко раскинула руки, показывая пустые ладони.

      – Ничего, мастер-маг, только приложила целебную мазь к твоим ожогам. Увы, в нее входят листья толченого ночецвета, они быстро залечивают раны и утишают боль.

      – Истощающая трава? – завопил маг железа. – Ты отравила мою магию!

      – Нет. Уверяю тебя, я очень тщательно рассчитала дозу. Через два-три дня ты снова сможешь творить свои заклинания. Но как твой врач, я бы не советовала. Дай себе время исцелиться, и, быть может, тогда ты прозреешь.

      Маг шелка, по-видимому, уже оправившись, спросил:

      – И что же это будет за прозрение, аргоси?

      9

      Две колоды

      Вот уж не думал, что, едва избежав смерти, можно помирать от скуки, но аргоси доказала мне, что я ошибался. Я-то полагал, что «переговоры» означают несколько тщательно сформулированных угроз, но оказалось, что «переговоры» – это устный договор, столь же длинный, сколь и итоговый мирный договор, положивший конец последней войне между Дароменской империей и кланом джен-теп. Я был практически уверен, что к тому времени оба мага уже забыли, зачем вообще здесь оказались.

      Ноги и спина онемели от того, что мне пришлось целых два часа безмолвно сидеть рядом с Сенейрой. Иногда она засыпала, положив голову мне на плечо. Было очень странно оказаться так близко к человеку, о котором я ничего не знал, – особенно к человеку, явно считавшему меня местным дурачком. Со своей стороны, она явно решила, что жизнь у нее – уже хуже некуда, так что можно и проспать бóльшую ее часть.

      – Что я пропустил? – спросил Рейчис, уронив полусъеденную кроличью тушку на землю неподалеку от нас с Сенейрой.

      – О духи земли и воздуха, чем так воняет? – спросила она, поднявшись на ноги и отходя в сторону; при этом она рамахивала своей палкой и ругала глупых хуторских поденщиков и их дурацких говорящих зверей. Я даже не стал говорить, что в жизни своей не был на хуторе.

      Рейчиса ее вспышка обидела до глубины души. Он снова подхватил кролика в зубы, бормоча:

      – Нам же больше достанется.

      – Вы там заткнетесь? – донесся от костра