Владыка Острова. Элтэнно. Хранимая Звездой

в одиночку, уже более категорично произнёс. – Только возьми с собой кого. По одному, сам знаешь, ходить не принято.

      – Справлюсь, – хотел было отмахнуться тот, но глава отряда нахмурился и продолжил уже в приказном тоне:

      – Снеттор и Намор. Пойдёте с Владыкой Макейром.

      Те утвердительно кивнули, давая понять, что выполнили бы указание, несмотря ни на что. Макейр, поняв это, только устало поправил меч на поясе, деланно покачал головой, но дал воинам знак следовать за собой. Троица двинулась первой. Действо привлекло внимание Риэвира, стоящего у самого края обрыва и пристально наблюдающего за соседним островом. На лице брата отразилось недоумение. Остор же не имел желания прояснять что-либо, а потому дал команду к перестроению. Привычно храня молчание, островитяне двинулись дальше.

      Дорога не была новой. Они шли самой привычной тропой. Наиболее короткой. Было бы глупо терять людей на поверхности, ведь предстояло сделать ещё немало витков по подземелью, бдительно охраняемом слугами. Заветная дверь никогда не возникала раньше, чем в комнате появлялся Хозяин. Поэтому, когда воины добрались до бесконечного каменного коридора, облегчения это никому не принесло. Напротив, чувства обострились до предела. В этом месяце ушло много жизней. Отряд пополнился новичками, в том числе и сыном одного из бойцов. И теперь младший из его дозора, как подметил Остор, был всего на три года старше первого ребёнка Мэйтэ.

      «Вполне вероятно, будь у меня семья, то я и сам вскоре привёл бы кого из своих детей», – подумал Владыка и содрогнулся.

      Своих детей.

      От мысли об возможном Остор ненароком обернулся, чтобы посмотреть на Риэвира. Внешний вид того (опухшие от недосыпа и спиртного красные глаза, взлохмаченные волосы, помятая одежда да некая сутулость) заставил Владыку задуматься, что, быть может, несвершившаяся женитьба уберегла его от многих проблем. Однако на сердце всё равно стало тоскливо. Ненадолго. Пришлось принимать новый бой.

      – А почему последний удар должен нанести именно Владыка? – донёсся до Остора шёпот мальчонки.

      «Арейр. Его зовут Арейр», – напомнил он себе и голосом, не допускающим возражений, ответил вместо воина, которому вопрос предназначался:

      – Таковы правила.

      – Оружие – есть оружие. Какая разница чья рука?

      Юнец не просто спрашивал, а интересовался всерьёз. Видимо, пользовался временным отсутствием строгого отца – Намора, раз решился оспаривать избитые истины. А провокацией ему служило желание совершить «подвиг». Все молодые беспечно стремились в самое пекло, потому что никак не могли поверить в собственную смерть. И несмотря на то, что после гибели тех, кто уже почитался за верных и надёжных друзей, вера в бессмертие остывала, бывало и иное. Поэтому для Остора крайне важно сейчас было до конца расставить все точки. Никакой эмоциональный порыв не должен был привести к нарушению установленного порядка.

      – Вероятно, это вообще не имеет значения. Оттого, что меч вонзит кто-то иной, смысл не изменится. Возможно, это то правило, что можно и нарушить, –