Анжела, Юлька и другие. Александр Арсентьевич Семёнов

быстро пробежал по содержанию листков.

      – А что, кроме заявления отца девочки в деле ничего нет?

      – Есть, есть. Вот заключение психологов, которые беседовали с девочкой. Я его не успела положить в дело.

      Константин Сергеевич прочитал переданные ему два листа заключения психологов и покачал головой:

      – Серьезные обвинения. А заключение гинекологической экспертизы есть?

      – Да, конечно, – следователь немного покопалась в ящике стола и протянула адвокату еще один листочек, содержащий несколько строк.

      – Значит, девочка девственница. На основании чего тогда вы собираетесь предъявлять обвинение?

      – На основании заявления отца и заключения психологической экспертизы. Разве этого не достаточно?

      – Для проведения допроса да, а для предъявления обвинения, по-моему, маловато.

      – Это суд будет решать. Могу я продолжить допрос?

      – Допрашивайте, Анна Антоновна.

      Следователь постучала по клавиатуре, видимо забивая в допросный бланк очередной вопрос, который собиралась озвучить:

      – Когда приехал в Москву и с какой целью?

      – Двенадцать лет назад. Пригласили работать в головной компании, в филиале которой я работал в родном городе.

      – Где работаете в настоящее время?

      – Временно безработный.

      – По какой причине нигде не работаете?

      Андреев долго отвечал на вопросы, не касающиеся его обвинения. Установившееся было внутреннее спокойствие начало покидать его. По телу периодически пробегала противная дрожь, и он все чаще с хрустом ломал свои длинные пальцы. После ряда, на его взгляд, ничего не значащих вопросов и ответов, следователь снова пронизывающим взглядом посмотрела на него:

      – Говорите, какие действия сексуального характера совершали со своей малолетней падчерицей!

      – Никаких действий я не производил. Все обвинения надуманы.

      – Напрасно не идете на сотрудничество со следствием. В твоих интересах чистосердечно признаться в содеянном, – перескакивая с вы на ты напирала следователь. – Это будет учтено судом, как смягчающее вину обстоятельство.

      Холодный пот снова покрыл все лицо допрашиваемого, в горле перехватило, появилась противная дрожь внутри грудной клетки. Едва сдерживая себя и растягивая слова, он проговорил:

      – Мне не в чем признаваться. Это все ложь.

      – Значит, не хотите признаться? Тогда я отправляю тебя в камеру. Посидишь, подумаешь, а завтра суд определит тебе меру пресечения.

      Молчавший во время допроса адвокат встал и с металлическими нотками в голосе спросил следователя:

      – Анна Антоновна, на каком основании вы направляете моего подзащитного в камеру предварительного заключения?

      – Константин Сергеевич, вам ли не знать, что право такое у меня есть. А завтра в суде, пожалуйста, доказывайте свою позицию.

      – Хорошо. Только предварительно мне нужно наедине побеседовать со своим подзащитным.

      Хозяйка кабинета