Повести и рассказы. Сослан Черчесов

этого не желает.

      Тогда я не понял, до чего же я был глуп.

      Я любил читать, и бывало, что по вечерам читал все подряд.

      Так вот, один русский поэт написал: «Мы отравлены свободой!» ‒ как он был прав.

      Вечером того же дня Мансур поругался с отцом и ушел из дома.

      После отец никогда не говорил о нем и запретил мне и матери упоминать его имя. Хотя я знаю, мама плакала, когда оставалась одна, но никому этого не показывала. Отец был огорчен, но держал лицо. Больше всех тосковала маленькая Зара, но и она вскоре поняла, что эта тема в нашем доме закрыта.

      Через неделю, когда я был дома один, Мансур пришел.

      ‒ Все мужчины должны взять в руки оружие. Это мой долг, брат. Береги маму, помогай отцу и присматривай за сестрой. Теперь ты старший брат. Теперь он твой, ‒ и протянул мне свой нож, подаренный отцом.

      Мы пожали друг другу руки, а я подумал, что больше его не увижу.

      ‒ Прощай, Мансур.

      ‒ Еще увидимся, брат.

      Власть менялась, менялась жизнь, менялись люди ‒ и не в лучшую сторону. Как сказал отец, все плохое вылезло наверх.

      Наши страхи и наши пороки.

      По ночам начали пропадать люди, больше их никто не видел, они не возвращались. Отец запретил выходить на улицу по ночам. И вообще гулять одним. Как-то в городе на стене я видел надпись: «Страна чудес: вышел на улицу и исчез». Никто не знал, что делать и как жить. Смута поселилась в каждом доме, в каждом окне.

      Опустели магазины, улицы, дома, по улицам разъезжали люди с автоматами, на ветру развевались зеленые и черные флаги.

      Закрывались школы и больницы.

      На каждом углу кричали о независимости.

      И в мой родной город вошли танки.

***

      Группа мужчин в черном несет на руках черный большой сверток.

      Процессия приближается, она все ближе к нашему дому.

      Она проходит в ворота, останавливается в нашем дворе.

      Мужчины опускают черное полотно на землю.

      Черное покрывало открывает лицо.

      Это Мансур. Мама плачет и уводит Зару в дом.

      У отца сжаты кулаки. Его лицо серое, как тень. Уже потом мы узнаем: Мансур вступил в братство борцов за освобождение, но официальные власти называли их «боевиками». Ходили слухи, что Мансур украл девушку, свою невесту по имени Тамила. Я видел ее два раза ‒ красивая и молчаливая девушка.

      Новости разносятся быстро, а особенно плохие: в столице произошло несколько взрывов, погибли люди.

      Много людей. В воздухе повисло страшное слово ‒ террор.

      Ужас поселился в головах и в сердцах.

      Ответ центра не заставил себя ждать. Мой родной город начали бомбить. Постепенно из-за уличных боев и бомбежек мой город превратился в руины, в город-призрак, как будто конец света наступил и побывал в нем. Мой родной город стал чужим, каменным кладбищем. А на одной из стен на въезде появилась надпись: «Добро пожаловать в ад». Но это и было адом: в центре моего города появилось то, о чем подумать было страшно, ибо сама мысль была грехом ‒ появился рынок, где продавали и покупали людей, как скот; проституция, контрабанда оружия и наркотики. А еще туда съезжались люди