Эйвери: тройной отбор. Екатерина Романова

смертную казнь за пять минут общения… Меня восхищает твое умение наживать неприятности. Ты слишком дерзка. Так не пойдет.

      – И приму достойное наказание за дерзость, – заявила с готовностью. Если Ренальд продолжит вести себя как последняя скотина, если меня будут зажимать в коридорах пошлые старики или без согласия тянуть в жены всякие Эмиреки, я уж лучше на каторгу отправлюсь!

      – Значит, предпочтешь смерть поцелуям со мной? – Ренальд заломил бровь. Кажется, я задела его самолюбие. – Хочу узнать причину.

      – Вы знаете эту причину, мой господин. Я обручена с другим и верна ему телом и душой.

      Об этом я рассказывала своему другу Рену. Но его высочество Ренальд, кажется, слеплен совсем из другого теста.

      – Иди, – задумчиво протянул он.

      – Куда?

      – К остальным.

      – Не понимаю. Вы не накажете меня?

      – За верность своему мужчине? На кого я, по-вашему, похож, ифа Ромер?

      На самого странного и непонятного эйсфери! Что это вообще только что было? Я проследила задумчивым взглядом, как принц садится за стол, не в силах разгадать его.

      – Поцеловать вас снова? – поинтересовался он деловым тоном, возвращая меня в реальность. Я исполнила реверанс и вышла из кабинета, не понимая, что произошло. Если это было испытанием, то я однозначно его провалила, и мне бы радоваться, но дерзкий поцелуй оставил в моей душе смешанные чувства. Словно произошло что-то важное, но я пока не понимаю, что именно.

      Подобно другим участницам, я не горела желанием делиться подробности своей встречи с Ренальдом. Возможно, он целовал всех, всем грубил, всех пугал. Проверял нашу решимость? Да какая мне разница! Я даже думать об этом не хочу.

      Свидания растянулись еще на несколько часов. Не знаю, что за чудовищные вещи происходили за закрытыми дверьми, но трех участниц из кабинета вынесли лекари. Именно вынесли, потому что девушки потеряли сознание. Участницы, еще не прошедшие испытание, волновались, те, кто прошел – не спешили делиться подробностями пережитого, а наши наставницы смотрели на ифу Орнеллу с явным неодобрением. Кажется, первое испытание шло не по плану и все это понимали. Вот только разве кто-то посмеет перечить наследному принцу?

      Когда кабинет, бледная как скатерть, покинула последняя участница, мы все вздохнули с явным облегчением. Во-первых, это затянулось, во-вторых, все устали и проголодались. В-третьих, волнение многих привело в уныние, а некоторых довело до обморока, поэтому лекари на протяжении последнего часа подходили к каждой участнице и проверяли самочувствие.

      За исключением усталости и раздражения, я чувствовала себя прекрасно, чем немало удивила придворных целителей. Зато Аида лучезарно мне улыбалась, посылая невербальные намеки, что я великолепно держусь. Я привыкла работать с тяпкой в поле, что мне просидеть за чаем на удобном диване каких-то шесть часов кряду?

      Когда принц вышел в зал, мы спешно поднялись и выстроились в шеренгу, как наставляла ифа Орнелла. Волноваться мы уже устали,