Выстрел в спину. Александр Леонидович Аввакумов

все заработано вот этими руками.

      Чекист посмотрел на мужчину, на его сильные мозолистые руки и улыбнулся.

      – Ты бы помолчал, мироед, – произнес председатель. – Аль забыл, как ломали мы спины на твоей маслобойне, как ты издевался над нами.

      Старик словно не услышал этой реплики. Он посмотрел на председателя и усмехнулся.

      – Может, ты забыл, Афанасий, как валялся у меня в ногах, прося хоть какой-то работы. А теперь, вот ты – начальник, а я – мироед.

      – Вот это можете забирать в Совет, – произнес чекист и указал рукой на резной буфет. – Думаю, что лишним он у вас не будет. Ткани и полотенца – отдайте малоимущим сельчанам.

      Переписав имущество, комиссия покинула дом, уводя с собой ее хозяина. Отец Лихачева вернулся домой через неделю. Он заметно похудел, лицо было серым, а в глазах его появился недобрый огонь. Он выпил стакан самогона и направился в баню.

      – Запомни, сынок, убивать их нужно, всех без всякого разбора – произнес он, сунув под мышку чистое нательное белье. – Нет у них ни Бога, ни черта. Они сами хуже дьяволов.

      – Что так? – спросила его супруга.

      – Знаешь, сколько они постреляли? Перебили всех: Михайловых, Гуревичей и многих других.

      Прошло около года и вот они снова столкнулись лицом к лицу: Лихачев и Беркович.

      – Это почему, ты решил, что я не могу служить Советской власти? – спросил его Лихачев. – Власть она и есть власть, ей служить нужно. Вот видишь, ты – голодранец, а я из зажиточных крестьян, как ты говоришь, а будем вместе служить власти. Выходит, власти безразлично, кто ей служит…

      – Власти может и безразлично, а мне вот нет! – ответил Беркович и словно молодой петух, выпятив вперед грудь, двинулся в сторону Бориса.

      Заметив это, Лихачев сплюнул на землю и демонстративно отвернулся от Берковича. Тот схватил его за руку и их взгляды встретились. В глазах обоих сверкала ненависть.

      – Тогда, что ты сидишь здесь на завалинке и точишь лясы. Иди, расскажи военному комиссару, что они сделали ошибку, призывая меня на службу. Может, он и послушает тебя и отпустит меня домой. Давай, иди, а я посмотрю…

      После этих слов, Лихачев заметил, как около Берковича моментально образовалась группа молодежи, которая с нескрываемой ненавистью наблюдала за их спором.

      «Похоже, драки не избежать, – подумал Лихачев. – Пусть только тронут, посмотрим – кто кого».

      Борис Лихачев был сильным от природы парнем и не боялся с помощью кулаков решать возникавшие в жизни проблемы. Он уже приготовился ударить Берковича в кончик носа, но вдруг входная дверь сельсовета резко распахнулась, и на пороге появился военком. Все повернули головы в его сторону.

      – Ну что, воины, готовы отдать свой гражданский долг Родине? – громко спросил их военком. – Сейчас подойдут подводы и тронемся на станцию.

      – Товарищ военком! – обратился к нему Беркович. – Скажите, а вы знаете, что Лихачев из кулаков? Как же мы будем служить вместе с ним. Они с отцом – враги нашей власти…

      – Погоди, Беркович,