Змеедева и Тургун-варвар. Марина Сергеевна Комарова

не боишься?

      Он поправил что-то у меня под головой. Я повертелась и сообразила, что всего лишь валик. Хм, удобно. Не так уж тут и первобытно.

      Кстати… Я прищурилась, разглядывая его лицо. Грехт назвал меня девой. Это такой оборот речи, или?.. Вообще-то, девственность я потеряла три года назад, поэтому под определение невинной раскрасавицы никак не подхожу. Вчера же… все происходило как в тумане, поэтому я не могла понять самого важного: переспали мы или нет? И еще этот сон! Вот кто просил меня будить, а?

      – Боюсь… – задумчиво сообщила я. – Порой. Только сложно бояться, когда ничего не знаешь.

      Рука вдруг начала болезненно пульсировать, словно меня укусило сразу несколько пчел. Я поморщилась. Ничего не имею против пчел, но только когда ем мед, а не спасаюсь от жал!

      Грехт быстро встал, взял из угла шалаша небольшую котомку и поставил рядом со мной.

      – Лежи, отдыхай, – в голосе зазвенела сталь. – Все равно идти не сможешь.

      Он раскрыл котомку и достал небольшой сверток, остро пахнущий травами. Осторожно приложил к светившейся коже и придавил.

      – Держи. Это делала Хейдра, наша целительница. Снадобье притушит боль.

      По коже и впрямь растеклось ощущение приятной прохлады. Я едва сдержалась, чтобы не застонать от удовольствия. Грехт положил ладонь мне на лоб. Она оказалась тяжелой и жесткой, но в то же время совершенно не хотелось, чтобы ее убирали.

      – Я скоро вернусь, – произнес он. – Принесу воду и пищу. На улицу не выходи. Хоть мы и отошли от заколдованных мест, но лучше не испытывать судьбу.

      – А что может случиться? – полюбопытствовала я, разглядывая варвара.

      Все-таки чертовски красивый мужик. Теперь все мозги себе выем, пока не определю – переспали мы или нет? Судя по ощущениям – нет. Но тогда получается, что… потискались, будто стыдливые школьники, и спать? Не складывается.

      – Здесь есть хищники, – коротко бросил Грехт и неожиданно провел рукой по моим волосам. – Однако они достаточно трусливы и сами сюда не сунутся. Только если по незнанию влезешь на их территорию.

      Ласка оказалась приятной. Я прижмурилась довольной кошкой. Что ж, в конце концов, коль я попала неведомо куда, можно попробовать извлечь из ситуации и положительные моменты. Вот, например, этого золотоволосого варвара. Дома-то таких и близко нет!

      Грехт уже убрал было руку, но я успела ее перехватить. В серых глазах скользнуло легкое недоумение, на губах обозначилась улыбка.

      – Что, Любовь? – спросил он низким проникновенным голосом. По спине пробежали мурашки, и вдруг стало ясно – я не против повторить ночные ласки, и желательно – до самого конца. Удостовериться, так сказать. Надо же быть уверенной, что все прошло в соответствии с канонами о том, чем должны заниматься голая женщина и голый (набедренная повязка не в счет) мужчина в полумраке шалаша на лоне природы.

      – Слушай, а у нас с тобой… – я замялась, подбирая нужное слово. – Вчера что-то… было?

      Грехт удивленно приподнял бровь.

      – Женщина, ты говоришь загадками.

      Внезапно. Впрочем, не одна я тут этим занимаюсь