Сбиватели. Сергей Харлов

говорит:

      – Арбалет ввиду своей мощности наносил тяжёлые повреждения.

      «Пробивал внутренние органы, рвал артерии, выкалывал глаза», – договаривает про себя Гарольд.

      – Из-за страшных ран, наносимых болтами арбалета, католическая церковь запретила использование этого оружия.

      «Разрыв селезёнки, печени, почек, внутреннее кровотечение».

      – Правда, с этим запретом мало кто считался. Всё дело в том, что решение было принято в 1139 году папой Иннокентием II под давлением знати из-за опасности этого оружия для рыцарей, броня которых уже не спасала от болтов.

      Воображение Гарольда кипит восторгом: «Болты прошивают доспехи рыцаря и нашпиговывают человека изнутри этой железной тюрьмы. Вминают латы и цепляются за органы десятисантиметровыми гвоздями так, что доспехи уже не снять, не разорвав тело воина на куски. Не говоря уже о том, что во время боя их никто не будет снимать. Рыцарю приходится продолжать битву в костюме “железной девы”[6]».

      – Гарольд?

      – А?

      – Вид у тебя мечтательный. Ты слушаешь?

      Гарольд кивает.

      Дедушка говорит:

      – Арбалеты пытались запретить, так как пейзанин с суммарной практикой в стрельбе длиной в один день мог смертельно ранить или покалечить рыцаря, который тренировался смертельно ранить или калечить всю свою жизнь. Это было невыгодно. Рыцари были главной силой на поле боя на протяжении веков, и казалось, будто никто никогда не сможет заменить их. Но концом танков того времени стало очень простое изобретение. – Дедушка демонстративно подбрасывает в руках самострел.

      – Класс.

      – Согласен. – Дедушка добродушно улыбается в надежде на безобидность своей истории, но продолжает работу молча.

      Механизм натяжки перебран и подготовлен к усилению; детали для «козьей ноги» напилены, разложены в порядке сборки; два стальных прута уже загнуты, подогнаны по размеру и вставлены в паз деревянной основы.

      – Расскажи ещё что-нибудь, – просит Гарольд. Его голос дрожит от возбуждения. – Про массовые убийства.

      – Нет.

      – Почему?

      – Это не для детей.

      – Пожалуйста…

      – Чёрт побери. – Дедушка ругается – хороший знак. Готовится нечто грандиозное. – Ни слова родителям!

      Гарольд сглатывает – в горле у него в момент пересыхает – и согласно кивает:

      – Ни слова.

      – В тринадцатом веке недалеко от Парижа была построена гигантская виселица Монфокон, до наших дней не сохранившаяся. Монфокон был разделён на ячейки вертикальными столбами и горизонтальными балками и мог служить местом казни для пятидесяти человек одновременно. По замыслу создателя сооружения де Мариньи, советника короля, вид множества тел на Монфоконе должен был предостерегать остальных подданных от преступлений.

      Если б дедушка знал, что рисует воображение внука, то не боялся бы за такие слова, как «виселица», «казнь» и «множество

6

«Железная дева» – средневековое орудие пыток, представляющее собой сделанный из железа шкаф, внутренняя сторона которого усажена длинными острыми гвоздями. Дополнительные мучения причиняла теснота – смерть не наступала часами, поэтому жертва могла страдать от клаустрофобии. Шипы вонзались в руки, ноги, живот, глаза, плечи и ягодицы. При этом гвозди внутри «железной девы» были расположены таким образом, что жертва умирала не сразу, а через довольно продолжительное время, в течение которого судьи имели возможность продолжать допрос.