Начало всего. Робин Шнайдер

«несносный», – заметил я, вытирая с подбородка напиток.

      Неправильный ответ. Взвизгнув от злости, Шарлотта умчалась прочь. Собственно, на вечеринку я пришел поздно, да еще и в своих теннисных шортах, для того чтобы побесить ее.

      Сунув брелок с ключом в карман, кивками поприветствовал кучу народа. Будучи старостой класса, а также капитаном теннисной команды, я, куда бы ни шел, постоянно кому-то кивал, словно находился на воображаемом корте и отбивал подачи соперников кивками. Вся наша жизнь – игра, и я играю хоть куда, кивая всем туда-сюда.

      Признаюсь, каламбуры и шуточки – моя слабость. Обожаю поиграться словами. Стоит сострить, и все вокруг сразу расслабляются, закатывая глаза от услышанной шутки.

      Подхватив пластиковый стаканчик, из которого даже не думал пить, я присоединился к парням из теннисной команды на заднем дворе. Там собрались все свои, уже нехило так поднабравшиеся. Они встретили меня с чересчур бурной радостью, и, выдержав с добродушной миной их дружеские похлопывания, я уселся на разложенный шезлонг.

      – Фолкнер, ты должен это видеть! – закричал Эван, взгромоздившись на цветочный горшок и пьяно пошатываясь на нем. Он держал на весу один конец зеленой аквапалки, в то время как Джимми, стоя на коленях, поднес другой ее конец к лицу. Парни пытались использовать аквапалку в качестве пивной воронки. Представляете, как они успели наклюкаться?

      – Да лей уже, наконец, – проворчал Джимми, и остальные забарабанили кулаками по садовой мебели.

      Я поднялся и открыл церемонию распития пива, поскольку это было моим коньком – оцеремонивать любое событие. В общем, я поднялся со своим пластиковым стаканчиком и произнес саркастическую речь: мол, происходящее здесь и сейчас впору записать в «Книгу рекордов Гиннесса», но только потому, что распиваем мы «Гиннесс»[2].

      Вечеринка ничем не отличалась от сотен других, и фортель парней, так же как и сотня других, не увенчался успехом, зато развлек остальных.

      Пивная воронка из аквапалки, естественно, не вышла, и Джимми с Эваном принялись обвинять в этом друг друга, придумывая нелепые отмазки, хотя затея изначально была бредовой и технически невыполнимой. Потом разговор зашел о вечеринке после выпускного – кое-кто из нас собирался кутнуть в люксе «Четырех сезонов», – но я слушал парней вполуха. До окончания одиннадцатого класса осталось всего ничего. Я думал о том, что нас ждет дальше. О том, как все эти ритуалы в виде выпускного бала, гавайской вечеринки, церемонии вручения аттестатов, которые мы годами видели со стороны, станут вдруг очень личными.

      Похолодало, и девушки в легких платьях стали зябнуть. Парочка из них устроилась на коленях своих парней. Как и другие девчонки на вечеринках, они держали мобильные в руках, и их ладони окутывало мягкое свечение.

      – Где Шарлотта? – спросила одна из девушек, и до меня не сразу дошло, что она обращается ко мне. – Ау, Эзра?

      – Прости, ты мне? – Я провел рукой по волосам. –

2

«Гиннесс» – ирландское пиво.