Колыбель висит над бездной. Лариса Миллер

привычных кругах. Но с утра до утра,

      Заставляя идти, дуют в спину ветра.

      Сколько раз ещё свет поменяется с тьмой,

      Чтобы гнать меня прочь от себя от самой.

      Умоляю, на спаде последнего дня

      Перед шагом последним окликни меня.

      1974

* * *

      Всё уходит. Лишь усталость

      Не ушла. Со мной осталась.

      Стали в тягость встречи, сборы,

      Расставанья, разговоры,

      Страдный день и вечер праздный,

      Свет и сумрак непролазный,

      В тягость шорох за стеной,

      В тягость крылья за спиной.

      1972

* * *

      Я вхожу в это озеро, воды колыша,

      И колышется в озере старая крыша,

      И колышется дым, что над крышей струится,

      И колышутся в памяти взоры и лица.

      И плывут в моей памяти взоры и лики,

      Как плывут в этом озере светлые блики.

      Все покойно и мирно. И – вольному воля —

      Разбредайтесь по свету. У всех своя доля.

      Разбредайтесь по свету. Кочуйте. Живите.

      Не нужны никакие обеты и нити.

      Пусть уйдете, что канете. Глухо, без срока.

      Все, что дорого, – в памяти. Прочно. Глубоко.

      1971

* * *

      Безымянные дни. Безымянные годы.

      Безымянная твердь. Безымянные воды.

      Бесконечно иду и холмом, и долиной

      По единой земле, по земле неделимой,

      Где ни дат, ни эпох, ни черты, ни границы,

      Лишь дыханье на вдох и на выдох дробится.

      1976

* * *

      Станет темою сонатной

      Этот полдень благодатный,

      Встреч и проводов нюансы

      Превратятся в стансы, стансы,

      И картиною пастозной

      Станет этот плач бесслёзный.

      Но родился ты в сорочке,

      Коль твои штрихи и строчки,

      Краски, паузы и звуки

      Станут вновь тоской и мукой,

      Небом, талою водою,

      Светом, счастьем и бедою.

      1976

      Из сборника «Земля и дом» (1986)

* * *

      Людмиле Михайловне Алексеевой

      в день её юбилея 20 июля 2017 г.

      Все было до меня, и я не отвечаю.

      Законов не пишу. На царство не венчаю.

      Придумала не я, придумали другие,

      Что хороша петля на непокорной вые.

      Придумала не я, и я не виновата,

      Что вечно не сыта утроба каземата.

      Но чудится: с меня должны спросить сурово

      За убиенных всех. За всех лишенных крова.

      1979

* * *

      А чем здесь платят за постой,

      За небосвода цвет густой,

      За этот свет, за этот воздух

      И за ночное небо в звездах?

      Все даром, говорят в ответ,

      Здесь даром все: и тьма, и свет.

      А впрочем, говорят устало,

      Что ни отдай, все будет мало.

      1983

* * *

      Между облаком и ямой,

      Меж березой и осиной,

      Между жизнью лучшей самой

      И совсем невыносимой,

      Под высоким небосводом

      Непрестанные качели

      Между