Только тёмные сердца. Тея Лав

продолжаю я.

      Моя откровенность окончательно ее добивает. Я бы мог поговорить с ней и успокоить, я бы мог поступить по-другому, но… Кэт мертва. Жестоко убита, и я не могу просто так держать здесь эту девушку. Это ведь война, так? Я должен отомстить.

      – Тебя зовут Веро́ника? – спрашиваю я, подходя к окну и проверяя решетку.

      Вероника едва заметно кивает, но она безусловно в полуобморочном состоянии. Она уже не соображает абсолютно ничего.

      В комнату врываются мои парни, а за ними прихрамывая, входит Руффус. Мы обмениваемся быстрыми взглядами, прежде чем Дайрон хватает девушку за руку. Та снова начинает визжать.

      – Дайрон, чувак, заткни ее, – морщась, произносит Сэм и плюхается на кровать. – Мы едем к Тощему, туса уже в разгаре.

      – Что будем делать с ней? – кивает в сторону девушки Брайс.

      – Все что пожелаем. – Дайрон хватает Веронику за волосы.

      – Она не причем, – качает головой Руффус. – Кэт была в «семье», она была замешана во всем этом, но эта девочка…

      – Ты что, старый хер, мать твою, хочешь этим сказать? – Спайк вырастает перед Руффусом и злобно смотрит на него сверху вниз. – Что Кэт виновата в том, что оказалась с Мятежниками?

      Должен признаться, что у старика отличная выдержка. Знай бы мои парни, кто этот «старый хер», они бы молчком глотали каждое его слово.

      Руффус отпихивает Дайрона и подходит ко мне.

      – Я делал кучу глупостей в молодости, поверь мне, парень. И мне некому было подсказать, что я не прав. Послушай меня.

      – Выйдем. – Я выхожу из комнаты, и Руффус следом за мной. Мы стоим в коридоре, и я хватаю руками свою голову.

      – Не позволяй себе лишнего, – рычу я.

      Старик с пониманием кивает, и мы смотрим друг на друга несколько секунд прямо в глаза. Не могу спокойно смотреть на этого человека. Есть схожесть, есть что-то…

      – Просто послушай совета, – прерывает он мои мысли. – А следовать ли ему, решать тебе.

      Недолго думая, я киваю.

      – Думаешь, я сдуру не убивал? – продолжает Руффус. – Не мстил сгоряча? Все это было со злости, я думал, что мщу, что делаю правильно. Но с годами понял, что это ничего не приносит. Ничего. Я понял, что самая жестокая месть, это предательство.

      – Ты говоришь чепуху. – Я не совсем понимаю его последние слова.

      – Дослушай. Если хочешь сделать врагу по-настоящему больно, сделай это с умом. Да, эта малышка его сестра, которую он скрывал и которую он любит. Убив ее, ты не сломаешь его. Он ответит тем же, затем ты… и так по кругу. Море крови, Алрой.

      – Так что же ты предлагаешь? – не выдерживаю я. – Ты, – я тыкаю в него пальцем. – Учишь меня милосердию? Это же смешно!

      Руффус терпеливо выжидает, когда я замолчу и продолжает:

      – Сделай так, чтобы она поняла, что он враг ей тоже. Чтобы она предала его, чтобы ненавидела. Прими ее в «семью».

      – Шутишь? Она родня этого ублюдка! Ты в своем уме?

      Руффус снисходительно смотрит на меня. Черт возьми, ненавижу этот взгляд, но этот гангстер имеет на него право.

      – Поверь мне, это его сломает.