Последняя любовь президента. Андрей Курков

кто из парней в гости – сразу милицию вызывает.

      – Пошли, – соглашаюсь я.

      Домой мне не хочется по многим причинам.

      19

      Киев. Пуща-Водица. Май 2015 года.

      Генерал Светлов любит штатскую одежду. У него костюм от Воронина-младшего. Серый, но не мнется. А при особом неярком освещении блестит. Если генерал предпочитает штатское – ему можно полностью доверять. Значит, он не мечтает стать главнокомандующим. У него нет мании величия.

      Рядом со Светловым возле открытых ворот стоят директор санатория Мунтян и всякая местная обслуга. За обслугой блестит на солнышке знакомая лысина начальника моей охраны – полковника Потапенко. Тоже любителя штатской одежды.

      Тройка «мерсов» бесшумно вкатывается в ворота, и они запираются. Я – в средней машине. Первая – пустая, в третьей – помощник.

      – Все в сборе, – докладывает Светлов уже у главного корпуса. – Ждут в концертном зале.

      – Отменить. – Я смотрю ему прямо в глаза. – Зал отменить. Через полчаса в охотничьем домике.

      – Тогда лучше через пятнадцать минут, – негромко произносит Светлов. – На всякий случай.

      Я киваю. Отхожу к Мунтяну.

      – Проблемы есть? – спрашиваю директора санатория.

      – Всегда есть, но не жалуемся!

      – Правильно. Поэтому ты здесь уже десятый год! Кофе сделаешь?

      Через пару минут мы уже в санаторном баре. И официант с лицом тинейджера несет эспрессо. Видно, как дрожат его руки под взглядом директора.

      – Чей сын? – спрашиваю, показывая на официанта взглядом.

      – Кастелянши. В нашем деле лучше доверять династиям.

      – В нашем тоже. По крайней мере, большинство так думает. С Банковой сегодня никого не ждете?

      – Николай Львович еще здесь, а больше никого. Сегодня же – рабочий день.

      – Николай Львович здесь? – Я начинаю закипать.

      – Он вчера ночью приехал. Не один. – В глазах Мунтяна блеснуло доброе снисхождение, словно о ребенке заговорил. – Они сейчас завтракают в комнате, и шофер его уже тут. Так что вот-вот уедет.

      – А с кем он приехал? – Я начинаю думать о той женщине, Майе Войцеховской, о которой я еще ничего не знаю, кроме имени и фамилии.

      – Молодая, похожая на цыганку. – Мунтян мнется. По лицу видно, что все знает. – Ну певица она, Инна Жанина…

      – Тьфу! – вырывается у меня непроизвольно.

      – Чего «тьфу»! – В голосе директора слышится несогласие. – Она очень приятная. Вам бы жениться лучше…

      – Ты что, охренел? – Моя правая ладонь сжимается в кулак. Я приподнимаюсь с кожаного кресла.

      – Извините, очень прошу, – начинает лепетать он. – Это от усталости. Да и не мои это слова. Это Николай Львович о вас говорил!

      – Мудак твой Николай Львович! – рычу я.

      – Да, да, мудак, – кивает Мунтян.

      При виде чистых, открытых лиц собравшихся послушать меня в охотничьем домике настроение мое улучшается. Какие взгляды! Вот наш ресурс. Здесь он, а не в агентствах по трудоустройству!

      – Добрый день, – говорю я и жестом останавливаю саму попытку