Приятель покойника (сборник). Андрей Курков

гудки, когда я понял, что Костя нашел меня, ведь игра, как оказалось, не окончилась, и даже когда я не думал о ней, она продолжалась.

      После двух чашек кофе и холодной ванны я почувствовал себя лучше. Во всяком случае, я уже мог спокойно думать о происходящем. Думал я на кухне. Несколько раз выглядывал в окно и рассматривал с высоты своей квартиры фигурки прохожих, выискивая среди них молодого человека в черной кожаной куртке. Но люди внизу шли по своим делам, и никто не вызывал у меня подозрения.

      Вряд ли, думал я, он станет появляться при дневном свете. И уж конечно, убивать меня на глазах толпы тоже не станет. Скорее всего это будет вечер или ночь, так что днем я должен чувствовать себя в безопасности.

      Мне уже не хотелось умирать. Жизнь продолжалась, в ней появился маленький и никому, кроме меня, не видимый смысл. Наступила свобода выбора действий, и то, что я выбрал две недели назад – меня уже не устраивало. Я хотел жить дальше.

      Успокоившись и немного придя в себя, я вытащил из-под ванны баксы. Отсчитал пятьсот пятьдесят для Димы – мой долг плюс десять процентов. Теперь я становился намного беднее, но и на эти деньги можно было какое-то время жить, не задумываясь о будущем.

      На улице снова было солнечно и прохладно. По дороге на автобусную остановку я заметил, что на деревьях не осталось зеленых листьев.

      В Димином киоске у прилавка стояла старушка в длинном сером пальто с облезлым воротником. Он ей показывал китайский водяной пистолет.

      Увидев меня, Дима кивнул.

      – У внучка день рождения… – бормотала старушка. – А что на пенсию купишь…

      – Ну бери за двести пятьдесят тысяч, – сказал нетерпеливо Дима. – Пятьдесят тысяч я тебе уже скинул!

      – Спасибо, спасибо, сынок.

      Старушка достала из кармана пальто носовой платок, развернула его и, выложив на стекло прилавка пачку десятитысячных, стала медленно их перекладывать, считая.

      Дима закатил глаза к потолку, потом глянул на меня.

      – Двести тридцать… – сказала старушка и тут же спохватилась. – У меня еще по тысяче есть, тут, где-то в другом кармане…

      – Не надо! – почти крикнул Дима. – Бери за двести тридцать!

      И он вручил ей водяной пистолет, как раньше вручали советский паспорт достигшим совершеннолетия.

      – Спасибо, спасибо, сынок, – бормотала старушка, выпятываясь из киоска.

      – Ну достала! – вздохнул Дима. – Что у тебя?

      Я вытащил пачку долларов и протянул ему почти так же, как он протягивал старушке водяной пистолет.

      – Тут пятьсот пятьдесят. С процентами… – сказал я.

      Дима снова вздохнул. Ему, видно, не понравился мой тон.

      – Послушай, – сказал он. – Ты еще не в себе, что ли, после вчерашнего? Похмелиться тебе надо. А потом, ты мне должен меньше.

      – Как меньше?

      Дима покачал головой и нормально, по-человечески улыбнулся – мне из-за этой улыбки тут же стало неудобно, хотя я и не понимал, что я сделал неправильно.

      – Смотри! – сказал Дима. – Четыреста пятьдесят – это долг.

      Я кивнул.

      – После этого у тебя остается пятьсот пятьдесят.