Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года. Сергей Чупринин

публикацию Сергей Дмитриев, – отмечу статью в той же «Комсомольской правде» «Замалчивая острые вопросы». Это письмо в редакцию аспирантов МГУ, преподавателя и студента МГУ. Авторы справедливо подняли голос против административного наскока «Литературной газеты» на статью Померанцева «Об искренности в литературе». Авторы правы, считая помянутую статью небезошибочной. Но еще более они правы, считая ее в основе полезной и острой. Хорошо, что по адресу «Литературной шавки» стали раздаваться голоса разумные (Отечественная история. 1999. № 6. С. 123).

      На той же странице фельетон А. Суконцева и И. Шатуновского «За голубым забором», высмеивающий чванство и барские замашки Николая Вирты и других (не названных по имени) деятелей культуры. На эту публикацию Александр Раскин откликнулся эпиграммой, объединив Н. Вирту и А. Сурова (323 эпиграммы. С. 88):

      Попали оба в оборот,

      Хотя у них различен метод:

      За голубым забором тот,

      И под любым забором – этот.

      Конечно, – процитируем дневниковую запись Сергея Дмитриева от 27 марта, – нетактичные люди всегда были и будут. Видимо, и Вирта к ним принадлежит. Интереса в этом нет. Интерес в другом: авторы, сами того не подозревая, показали стиль жизни определенного слоя (вернее, прослойки) наших деятелей культуры, партработников и разных там депутатов. Правяще-буржуазно-бюрократическая верхушка (Отечественная история. 1999. № 6. С. 122–123).

      18 марта. Из дневника Сергея Дмитриева:

      В «Литературной газете» редакционная статья «Об издании современной зарубежной литературы». Смысл ее – призыв к некоторому приоткрытию того железного занавеса, который так старательно создавался нами в 1947–1952 гг. Дело с борьбой против проникновения «растленной культуры Запада» дошло до того, что СССР оказался в положении сектанта-фанатика, не видящего ничего вокруг себя из‐за собственного нежелания видеть что-либо, кроме самого себя. Наши представления об окружающем зарубежном мире не имели никакой объективной ценности. Мы видели не то, что есть за рубежом, а то, что мы желали там видеть. Если же при всем нашем желании нужного нам увидеть было нельзя, тогда мы заявляли, что в данном месте (стране, народе) ничего нет, кроме маразма и тупика. А результат такой политики – потеря чувства действительности, неспособность понять сложную картину мира, сложную картину общественной и идейной борьбы.

      Газета настолько расхрабрилась (разумеется, заручившись разрешением на храбрость), что даже призывает издавать «значительные произведения и таких писателей капиталистических стран, которые хотя и не занимают отчетливо выраженной прогрессивной позиции, но правдиво изображают зарубежную действительность». Тэк-тэк-с!! Значит, додумались до того, что поняли возможность для писателя не занимать отчетливо выраженной прогрессивной позиции и в то же время правдиво изображать действительность. Как же нужно было отупеть, чтобы с серьезным видом провозглашать такие всему миру искони известные истины! (Там же. С. 121).

      20 марта.