Распни Его. Сергей Позднышев

(5 октября).

      «После завтрака поехал верхом в Ореанду. Вид на пляж, где прибой был громадный, – редкостный… Получил чудную телеграмму от милой, дорогой Аликс уже из России о том, что она желала бы миропомазаться по приезде. Это меня тронуло и поразило до того, что я ничего долго не мог сообразить»…

      Десятого октября принцесса Алиса приехала в Ливадию. День встречи опять был днем величайшего счастья. Николай Александрович не боялся упреков в том, что он жениховался в то время, когда отец находился в таком тяжком состоянии болезни. На замечание матери: «Не лучше ли повременить, Ники?» он с жаром ответил: «Мамá, какое же тут жениховство. Аликс почти член нашей семьи. Она самый близкий нам человек. Я считаю, ее место здесь, у изголовья нашего дорогого папá. Мы будем с ней вместе молиться за его скорое выздоровление».

      Любовь – огромная двигающая сила. Может быть, иногда она бывает слепой, не терпит «ума холодных рассуждений», порой толкает человека даже на преступления, но во имя ее часто совершаются дела величайшего самопожертвования, самоотречение, и движимый ею человек способен преодолеть все препятствия. В основе своей она сила радостная: светлая, действенная и животворящая. Только тот, кто любил в молодости, любил любовью, а не страстью разбуженной крови, тот поймет, какое сладкое, чистое сердечное томление пережили Аликс и Ники, ожидая встречи.

      «Проснулся с чудным жарким утром. В девять с половиною отправился с дядей Сергеем в Алушту, куда приехали в час дня. Десять минут спустя из Симферополя приехала моя ненаглядная Аликс с Эллой. Сели завтракать в доме отставного генерала Голубова. После завтрака сел с Аликс в коляску и вдвоем поехали в Ливадию. Боже мой, какая радость встретиться с ней на родине и иметь близко от себя. Половина забот и скорби как будто спало с плеч. На каждой станции татары встречали с хлебом-солью. Вся коляска была запружена цветами и виноградом»…

      Они ехали тесно прижавшись. Он обнимал ее горячее тело, говорил нежные слова о любви, о том, как он тосковал и томился в разлуке, как постоянно мечтал о встрече и как он рад ныне быть с ней вместе. Она смотрела на него сияющим, радостным взором. Она светилась счастьем, нежно ласкала его и целовала стыдливо, боясь, что кучер заметит ее поцелуи. Она шептала ему:

      – Ты мой прекрасный господин, и я твоя добровольная рабыня. Любящая, преданная, верная рабыня, готовая, не задумываясь, отдать за тебя жизнь. Быть твоей – для меня невыразимое блаженство. Я испытываю чувства, которых нельзя описать. В разлуке я была постоянно с тобой; я чувствовала тебя, мой возлюбленный лаусбуб[1], и днем и ночью; я знаю и верю, что для истинной любви не существует расстояний…

      Коляска катила по гладкому шоссе среди роскошной природы благодатного Крыма. Везде зелень, везде цветы и тенистые аллеи. Слева часто открывался синий, бескрайний простор моря, справа – заоблачная высь темных гор. И над всем бездонная, ровная синь неба и радостное ликующее солнце.

      – Милая

1

Мальчик (нем.).