Колея к ржавому солнцу. Денис Воронин

неявного извинения глухо декламируя «Просыпаюсь по телефону, бреюсь…» Бродского, он ударил обладательницу «BMW Z4 M» в скулу.

      Не всегда то, что мы хотим, действительно нам нужно.

      Подхватил выпавший из рук девушки брелок с ключами, открыл дверцу, уселся. Вот черт! Поверхность сиденья была сырой от дождя, как в городском автобусе с протекающей крышей. Джинсы, а за ними и трусы почти мгновенно впитали ледяную влагу, что не добавило ни уюта, ни хорошего настроения. Не иначе, знак, что он в очередной раз подпортил себе карму…

      В тот декабрьский вечер, разбив клюв этому Лукасу и уйдя, вздрагивая от ярости и злости, он познакомился в кофешопе «Free Adam» в Красных Фонарях с двумя буддистскими монахами. Расслабленные молодые бритоголовые парни походили бы на скинхедов, если бы не их азиатские физиономии и красные тоги, и достигали просветления, используя допинг. Сначала это насмешило Жеку, но после стафа он подсел к азиатам и завел разговор в надежде, что хоть малая часть благодати, снисходящей на монахов, коснется и его. По-английски монахи говорили с ужасным акцентом и вообще херово, но спустя пару часов и пару кофешопов они шли по улицам, хлопали Жеку по плечам и громко повторяли: «Гуд экшен – гуд карма, мэн! Бэд экшен – бэд карма!» Жека время от времени убегал вперед и орал двум этим просветленным челам в тогах, «конверсах» с Бэтменом и вязаных шапках с ушами, помпонами и с надписью «Amsterdam»: «Вперед, Бодхисаттва! Вперед! Нам с тобою пора в ресторан!..» Потом один из монахов, с подсвеченным красными витринами лицом, пытался безуспешно договориться с украинской проституткой, косящей под чешку: «Гуд блоуджоб – гуд карма, герл!»

      Как там говорил их начальник, Далай-лама? «Проживите достойную жизнь, чтобы потом, в старости, вам было что вспомнить».

      Еще чуть позже, стоя напротив магазина женского белья, в окнах которого светилась искусственная елка, украшенная гирляндой и гламурными розовыми стрингами из последней коллекции, они раскурили очередной джойнт, оказавшийся, без сомнения, самой крутой штукой во всех этих грязных райских садах. Выдыхая сладковатый дым, монахи продолжали твердить про «гуд карма». Когда Жека проснулся утром в своем номере, сидя на унитазе, в голове его продолжало крутиться это заклинание: «Гуд экшен – гуд карма!» Действительно, без хорошей кармы он бы никогда не вполз вчера ночью на третий этаж отеля.

      Как сильно он подпортил свою карму теперь, ударив эту девушку и забрав ее тачку? И когда ему это аукнется? И чего это ему вдруг в голову такие мысли лезут?

      Жека вырулил на проезжую часть. Некорректно, с рассерженными сигналами сзади, вклинившись в круговое движение на площади, проскочил Московский и, вопреки центробежной силе и основному потоку транспорта, оказался на Галстяна, а потом на Костюшко, где воткнул педаль газа в пол. Через пятнадцать секунд, когда его опасно повело на нерастаявшем куске льда, Жека понял, что та чокнутая из бара ездила на своем «биммере» на летней резине. Откуда такие идиотки берутся? Правильно он у нее машину отжал.

      Вторым неприятным сюрпризом