Зай по имени Шерлок. Леонид Резников

дорогой Листрейд? – полушепотом спросил Шерлок Зай.

      – Да вот, пытаюсь разработать стратегию, – инспектор задумчиво растопырил когти на правой лапе. – Если его вытащить сюда, то есть вероятность не справиться с ним, особенно если он разъярится. Тогда придется уносить отсюда лапы. А в берлоге…

      – Мне кажется, фактор внезапности будет нам на лапу, – подсказал Шерлок Зай инспектору. – Если мы всей толпой кинемся в берлогу, производя как можно больше шума, то медведя может обуять страх, и мы враз его скрутим.

      – Вы уверены, коллега, что именно страх его обуяет? – уточнил Листрейд. – А не злость или слепая ярость?

      – Он преступник, – Шерлок Зай ткнул чубуком трубки в сторону берлоги, – и он это знает. А любой преступник всегда чего-нибудь боится, особенно внезапного разоблачения.

      – Вы уверены в этом? – Опасения Листрейда, разумеется, были вовсе не беспочвенны, так как столкновение с Лохматым совершенно не вязалось с логикой моего друга.

      – Разумеется, нет! Но что нам еще остается?

      – Да-да, вы правы! – нахмурил лоб Листрейд. – Ну что ж…

      Он вздохнул, поправил пояс с прицепленной к ней дубиной, которой он почему-то предпочитал не пользоваться, и, набрав полную грудь воздуха, с громким воплем «а-а» кинулся вглубь берлоги. Мы с Лисье и Шерлоком решили не отставать от него, но нас опередили двое волков, буквально проскочивших под самым нашим носом.

      Лаз с крутым уклоном в одно мгновение выбросил нас на пол берлоги, но нельзя было терять преимущества, и мы, вскочив с утоптанного в камень пола, бросились к Топтопычу, возившемуся с большой бочкой в дальнем темном углу.

      Заслышав страшный рев, вырывавшийся сразу из шести глоток и усиливаемый сводом берлоги, медведь вздрогнул и резко обернулся. Страх действительно сковал его сердце – я сужу об этом по его реакции, так как Топтопыч тут же сжался в комок и принялся затравленно озираться, а потом вдруг кинулся вбок, пытаясь обогнуть летевших на него шестерых зверей, размахивающих крыльями и лапами. Возможно, это на самом деле было устрашающее зрелище – не мне об этом судить, – но скрыться медведю не удалось. Он случайно зацепил задней лапой бочку, с которой возился до того и оказавшейся, как выяснилось позже, аппаратом для выжимки меда, и весь мед, что был в бочке, пролился на пол. Лапы Топтопыча тут же разъехались в разные стороны, а сам он прилип к полу. И тут мы навалились на него. Вернее, все, кроме меня. Я предпочитал стоять в сторонке, по понятным причинам не ввязываясь в мордобой, – толку от меня, сами понимаете, в этом деле.

      Завязалась драка. Пыль стояла до потолка, брызги меда и клочья шерсти летели во все стороны. Медведь, рыча, пытался избавиться от наседавших на него полицейских и Лисье, кипящего благородным чувством мести, но это ему никак не удавалось. К тому же его движения сковывал липкий мед, да и нападавшие все время липли к свалявшейся шкуре медведя. Но внезапно Топтопычу удалось скинуть с себя троих нападавших. Он, перевернулся на