Третья Линия. Александр Борисович Гайворонский

чтобы не отстать от уходящего вправо проёма.

      И успел. Запыхавшись, он ухватился за порог и, перебирая ногами, дождался, когда вращающееся Кольцо поднимется настолько, чтобы суметь запрыгнуть в пещеру.

      …В глубине гладкого, как коробка пласта, и высокого лаза горел слабый и ровный свет. Он не был похож на мерцающий свет от костра.

      Глава 2

      Стараясь не издавать звуков и осторожно придерживаясь правой рукой стенки, Коса стал крадучись передвигаться вглубь коридора. Он впервые видел прямоугольную форму, каковым был вход в «пещеру» оранжей. За всю свою жизнь, а ведь прожил уже много – целых 30 лет, он никогда не видел ничего, кроме океана, частокола Туб, уходящих за горизонт, Углов, летающих по оранжевому небу, двух костяных островов, круглого моргающего солнца, чаще скрывающегося за облаками, и луны, такой же моргающей, как и солнце. Кроме того, он знал, что если спокойно идти по острову вдоль стенки Тубы, то за день вернёшься к своей пещере и можешь сделать еще один круг, если не поранил ноги. А если идти вдоль извилистого берега, то потратишь три, а то и целых пять дней и вновь придёшь туда, откуда отправился.

      Ещё ему было известно, что до ближайшего острова люди могут добраться на коробках пласта, связанных друг с другом волосяными верёвками. За полдня. Но на это решаются немногие, потому что, если грести черепком, привязанным к самой длинной человеческой кости из бедра, можно успеть до огненного дождя. Но если сломается лопатка или помешают ветер и волны, то ты погибнешь, пронизанный шипящими красными каплями, а пласт продырявится и утонет вместе с тобой. Поэтому смельчаков находилось мало. Но был и другой способ перебраться к дальним Тубам. Когда Коса думал об этом, сердце начинало бешено колотиться и от волнения захватывало дух…

      Коридор шагов через тридцать резко расширился и… Нет. Сначала Коса подумал, что он пришёл, наконец, в саму пещеру, но, присмотревшись внимательнее, понял, что коридор раздваивался и уходил влево и вправо более широкими и высокими проходами. Он заглянул за правый угол и увидел вдоль всего коридора, проложенного дальше и поворачивающего влево, равномерный тусклый свет, излучаемый потолком.

      Левый коридор был чёрен как ночь в его родной пещере, когда все угли костра потухнут.

      С тех пор, как он вошёл сюда, явственно слышалось обилие звуков, знакомых с самого детства в пещере. Только здесь они были громче и чётче. Гулкое ритмичное уханье, почти совпадающее иногда с дыханием, когда ты спокоен или спишь. Затем более частые, как удары сердца, и более звонкие, но все равно далёкие. Они сливались с множеством свистящих, звенящих, шипящих и одновременно монотонных звуков. Среди них явственно различался удаляющийся свист поднимающегося вверх по Тубе Кольца. Вся эта какофония была привычна и узнаваема. Не было только звука океана, воды и ветра. Лишь ощущалось мягкое движение тёплого воздуха. И непривычные запахи.

      Ничего не оставалось делать, как идти дальше. Коса вдруг начал испытывать тревожное