С любовью, мама. Людмила Максимова

Василий Иванович? – поинтересовалось вежливо правление.

      – Сами знаете, уважаемые, ни в каких.

      – Но возможно, уважаемый, вы за свой счёт путешествовали.

      – Моего счёта, уважаемые, хватает на путешествие до Пскова и не всегда обратно.

      К сбору мужа в дальние края Алевтина отнеслась ответственно.

      – Исключительно для лечебных целей, – сдвинув брови и показав кулак, сказала она и вложила в чемодан завёрнутую в несколько слоёв газеты бутылку водки «Путинка». – На самый крайний случай.

      Крайний случай наметился уже на третий вечер отдыха. Сосед по столику обратил внимание Васьки на стоявшего возле выхода из зала огромного африканца, не сводившего с них глаз. Васька отмахнулся, мол, парень ищет объект для любовных утех и глазеет на сидящую рядом даму. На следующий вечер новый друг частично согласился с Васькой, но предположил, что не дама, а именно Васька и есть тот самый объект. Васька глянул на африканца внимательнее. Тот оскалился, вращая белками, и подмигнул. Васька запаниковал. Он уже наслышан был о всякого рода извращенцах и стал серьёзно опасаться за свою в этом смысле честь. Новые его друзья страхи Васькины сочли вполне себе обоснованными: кто его знает, что от этих иностранцев ожидать. Во как живут, с жиру бесятся. Решили в одиночестве Василия не оставлять и для верности вооружиться. Выбрали в лавке за десять долларов (все, какие только были у Васьки деньги) длиннющий нож и посоветовали на ночь класть его под подушку. Но никаких поползновений со стороны африканца не последовало. Он лишь продолжал разглядывать Ваську и время от времени подмигивать. В вечер перед отъездом дошедший до лёгкой истерики «объект» под охраной новых друзей сбегал к себе в номер и принёс бутылку «Путинки». Исключительно для лечебных целей, как заповедала Алевтина. Водку сам разливал, от волнения не заметив подставленный пятый стакан.

      – Ви позволяете? – прозвучало откуда-то сверху на русском языке с небольшим акцентом. И стакан исчез в огромной тёмнокожей лапе.

      Васька с испугу заглотнул всё содержимое.

      – Васья, друг, ты что, меня не узнаёшь? Я – Джамиль.

      – Какой ещё, на х…й, Джамиль? – осмелел Васька.

      – По ди-иким степям Забайка-а-лья, где зо-о-лото ро-о-ют в горах, – завопил африканец на весь зал. – Помнишь?

      – Песню помню, тебя нет.

      – Тохда дафай ещё випьем.

      – Извини, у меня полный голяк. Завтра улетаю.

      – Не ссы, Васья. Я хозяин этого отеля.

      Джамиль вскинул руку, и на столе возникли две бутылки тунисской водки «Буха».

      – Подходящее название. Но я не пью, – вспомнил Васька Алевтину.

      – А что тут пить? – захохотал Джамиль. – Тохда ми мнохо пили.

      – Так, короче, – влил в себя содержимое второго стакана Васька, – рассказывай, когда это тогда. И где?

      И Джамиль рассказал. В начале девяностых он в числе других