Кто-то должен умереть. Анна Малышева

Во всяком случае о декоруме не беспокоятся. Обшарпанные стены, криво положенный кафель, ржавые потеки под смесителем… Она вышла в коридор и окликнула хозяина. Тот немедленно явился откуда-то из глубин квартиры:

      – Иди, выпей чаю. Я как раз заваривал, когда ты пришла. Интересно послушать, что скажешь?

      И она сразу оказалась в ином мире. Красиво выкрашенные стены, стильная мебель, чистые занавески. Тяжелый банный дух ощущался и здесь, но был почти незаметен на фоне модного интерьера. Тем более хозяин открыл створку окна:

      – Вот это и была ее комната.

      – У вас цветок сохнет, – Настя указала на высокую драцену в керамическом горшке. – Все листья желтые.

      – А кому он нужен?

      – Все-таки жалко…

      – Значит, жалостливая? – И снова ей что-то очень не понравилось в его тоне и во взгляде маленьких, глубоко посаженных глаз. Но девушка боялась меньше, чем прежде. Теперь она видела – перед ней пожилой, больной человек.

      – Я спросить хотела… – сказала Настя, выдержав паузу. Иногда это удавалось настолько хорошо, что с ней даже начинали считаться. – Почему Юлия Федоровна не давала Николаю развода? Вы говорите, что они вместе не жили.

      – Не давала, – тот не поставил, а бросил перед нею чашку с чаем, так что на столе образовалась лужица. – Не давала – значит, не желала.

      – Но почему?

      – Много ты понимаешь! Молодая еще.

      Сам хозяин к чаю даже не прикоснулся. Он расхаживал из угла в угол, от стены к стене, как будто измерял комнату шагами. Наконец остановился:

      – Замужем была?

      – Нет.

      – А хотела бы?

      Настя понимала, что смущаться глупо, но все-таки смутилась.

      – Конечно, хотела бы, – ответил за нее хозяин. Теперь она рассмотрела, что то был еще не очень старый мужчина, с обрюзгшим, серым лицом. – Все хотят, да не у всех получается.

      – К чему вы это? – Настя окончательно растерялась. – Я и не думала выходить замуж.

      И снова солгала, но ей очень не хотелось говорить правду этому человеку. Впрочем, он все равно ей не поверил и как-то нехорошо рассмеялся.

      – Сколько тебе лет?

      – Двадцать три, а что? – Девушка почему-то ощутила себя загнанной в угол.

      – Самая пора рожать.

      – Какое вам до этого дело? – Тут она окончательно потеряла терпение. Этот человек касался того, о чем она боялась говорить даже с родителями, не желала думать наедине с собой. Да, ей хотелось бы иметь ребенка. Очень хотелось бы! Но… Как он смеет над ней издеваться?!

      – Прямое дело, – отрезал мужчина. – Моя вот дочь в свои тридцать три так и не родила. Остался я без внуков. И кому все это оставить?

      Он выразительно обвел взглядом стены. Настя пожала плечами:

      – Все равно, я не при чем. А вам, конечно, сочувствую.

      – Не ври, – оборвал он девушку. – Лучше скажи, сколько ты с ним прожила?

      – Полгода.

      Правда вырывалась автоматически.

      – И что он тебе говорил о моей дочке? – в голосе снова зазвучали слезы.

      –