Разбитая гитара. Книга 1. Елена Владимировна Мейсак

овно бы зная об этом, устроились на верхушке одной из них, раскачиваясь на ветках.

      Буквально в двух шагах от этой идиллической картинки можно было заметить свежевырытый котлован. Мертвым чревом зиявшая дыра напоминала тело, разрезанное хирургом-дилетантом, но так и не зашитое. Коричневая глина после недавно прошедшего дождя устилала пространство вокруг, делая все таким противным и неприятно скользким.

      На краю котлована стояла живая линия из странно одетых людей. Ветер развевал фалды черных фраков и красивых длинных платьев. Казалось бы, люди собрались на званый ужин или изысканный бал. Но если приглядеться поближе, бал этот скорее бы напомнил гниющий ад, где правил никто иной, как сам дьявол.

      Одежда людей была во многих местах порвана, висела клочьями и практически вся испачкана. Волосы были всклокочены, а к ногам прилипли куски глины. Оторванные края одежды обнажали израненные руки, на лицах стоявших можно было увидеть иссиня-черные кровоподтеки. У кого-то были разбиты губы, и сквозь это месиво сочилась кровь.

      – Целься! – словно ножом разрезал тишину противный мужской фальцет.

      Головорезы в черно-серой камуфляжной форме и черных масках на лицах в одно мгновение вскинули десятки автоматов и направили дула в сторону стоявших у края котлована людей. Вороны испуганно сорвались с березы и поспешно ретировались.

      Все эти люди почему-то никак не реагировали на происходящее. Не пытались бежать, упасть в котлован, вообще никак не боролись за свою жизнь.

      Они обреченно и абсолютно молча стояли у края. Их ноги были широко расставлены, а руки сцеплены за головой в замок. Бледные, измученные лица их застыли, словно посмертные маски. Никто не попытался хотя бы как-то оттянуть роковой момент, который ждал их с фатальной неизбежностью.

      Казалось, эти люди слишком много времени провели взаперти. Их тела источали смердящий запах немытой плоти. Раны кое-где начинали гноиться, представляя собой отвратительное зрелище. Повнимательнее посмотрев вокруг, можно было увидеть, что адово горнило разметало вокруг котлована какие-то непонятные инструменты.

      То там, тот тут можно было увидеть раздавленные деки виолончелей, валявшиеся в грязи мундштуки тромбонов, флейты с погнутыми клапанами, оторванные струны, поломанные смычки…

      – Огонь! – брызжа слюной, взвизгнул фальцет.

      Застрочили автоматы, раскраивая пространство и время на тысячи кровавых лоскутов.

      Через пару минут котлован обрамляла лишь куча наваленных друг на друга трупов еще совсем недавно стоявших здесь людей. Еще через пять минут подъехал трактор, и, поддевая ковшом кровавое месиво, словно вчерашний мусор методично начал сбрасывать их в котлован вместе с инструментами.

      Через полчаса от раздирающей душу картины не осталось практически ни следа. Вороны вновь уселись на березу, и вокруг опять воцарилась звенящая, мертвая тишина. И лишь свежие следы трактора да размазанные колеи из глины напоминали о недавно прошедшей здесь безумной акции вопиющего зверства.

      1

      Франция. Пригород Марселя.

      – Мама, смотрите! Кажется, Амира что-то снова задумала, – высокий темноволосый молодой человек жестом показал куда-то.

      У большого окна библиотеки стояла невысокая и еще молодая женщина в изысканном шелковом костюме необыкновенно красивого жемчужного цвета. Женщина была еще довольно привлекательной, фигура ее сохранила почти юношескую грацию, а прекрасные волосы цвета льна, уложенные в изысканную прическу, ниспадали на плечи шелковым струящимся водопадом.

      Внешне женщина выглядела абсолютно спокойной, но каждый ее жест, каждая клеточка ее стройного, гибкого тела выдавали едва сдерживаемую тревогу. Руки были сцеплены крест-накрест на груди, нижняя губа закушена. В голове ходуном ходили самые разные мысли.

      Она смотрела сквозь оконное стекло на парадный двор. Во дворе стояла ее семнадцатилетняя дочь Амира. И ее поза не внушала ничего хорошего.

      «Господи, ну почему у всех дети, как дети, а у меня – термоядерная гремучая смесь? – размышляла она, – Почему Амира унаследовала именно мой характер? С ее братом, Люком, все было куда спокойнее и понятнее, хотя он и мальчишка. Хотя, какой мальчишка? Люку уже двадцать два, мужчина, можно сказать. А Амира – просто неуправляемый черт в юбке. Все и всегда пытается делать по-своему. Скандальная, конфликтная нонконформистка. По себе знаю, как трудно людям уживаться с обладателем такого вот характера. А ведь ей еще как-то замуж выходить. И видит бог, время пролетит очень быстро, не успеешь и заметить. И не всем в мужья достаются люди, в жилах которых течет королевская кровь, а изысканные манеры впитаны с молоком матери. Не всем…Что же, терять, похоже, было уже нечего. Видимо, дочке не пошел впрок даже год монастырской школы. Как была сумасбродкой, так и осталась. И если не сломить это прямо сейчас, другого шанса, наверное, уже не будет».

      Подумав это, она резко развернулась и вышла из комнаты.

      На подъездной