.

долго выхаживала слабого приемного сына Виктора, ставшего Рамазаном Адзиновым. В год, когда мальчику исполнилось 13 лет, пришла беда в их дом, откуда не ждали. Кара упала, повредила позвоночник и 16 лет была прикована к кровати. И уже тогда ее сын Рамазан – Виктор ухаживал за ней, мыл, носил на руках, выносил на улицу.

      Дети еврейской и русской крови в одночасье обрели кров, семью и превратились в мусульманских детей черкесского происхождения.

      – Удивительно, удивительно! Никогда такого не предположил бы! – поглаживал бороду задумчивый князь.

      – Дорогой Кургоко, позвольте мне рассказать еще как этих детей прятали. Ведь враги пришли в черкесское село, зная, что жители прячут детей. Приемные родители начнут прятать детей в хлеву, в подвалах. Каждая бабушка в селе будет как войн–разведчик следить за передвижениями врагов, чтобы предугадать их направление и смочь предупредить куда и к кому едут неведомым мне образом. Удивительна история того, как мудрая Цуца Шовгенова спасла соседских приемных детей. За секунду до обыска она успела спрятать соседских приёмных детей в большой сундук, накрыть его сверху одеялом и усадить на сундук своего маленького сына. В момент, когда они постучались в ее дом, идя открывать дверь, она уколола своего сына булавкой, чтобы детский плач помешал поискам и заставил врагов быстрее уйти из ее дома!

      – Афэрым, Цуца! – сказал Кургоко, что означало, что женщина – молодец. – Но зачем тем дети? Что дети могут сделать воину? Не понимаю …

      – Есть такое явление как фашизм. Это когда один народ считает себя исключительным, избранным, имеющим право уничтожать другие народы, потому что у «исключительного» народа есть мощное войско.

      – Это … Это же …

      – Были случаи, когда черкесы, невзирая на пережитое горе, помогали чужим детям, в том числе и русским детям, рискуя не только своей жизнью, но и жизнями собственных детей. Поверьте мне, русский народ – добрый народ, великий народ! Объединитесь с ними сейчас! У меня очень много друзей разных национальностей. Это не только черкесы. Есть и ингуши, и балкарцы, и якуты, и абхазы, и узбеки, и азербайджанцы, и башкиры, и буряты, и греки, и евреи, и русские, и татары, и украинцы, и грузины, и армяне, и даже египтяне, всех сейчас не перечесть. У меня есть братья, женатые на русских девушках. В моем посёлке черкес привёз из Санкт–Петербурга супругу, она выучила наш кабардинский. Эта женщина ведёт хозяйство, даже научилась доить коров, и воспитывает детей в адыгских традициях. Это наша жизнь. В ней и хорошее и плохое бывает. Но мы – черкесы, оказались разбросанными в 50 разных странах мира. В России живет в мое время около 700 000 человек. Несколько миллионов живёт в Турции. Черкесы еще живут на землях древней Иудеи, в Сирии, Иордании, Ливане, Германии, Америке, Австралии и многих других странах. Каждый черкес честно защищал интересы той страны, чьи гражданином он стал после переселения из родных земель в Черкесии. Был даже такой случай, когда черкесы оказались на одной войне, но в разных противостоящих друг другу окопах, когда