Бернарда. Вероника Мелан

ответила я, подняла стакан с пойлом и изрядно из него отхлебнула, – люблю. Вот тебе и все причины…

      – Дура! – вдруг сказал Баал. Но не зло, а с горечью. Подошел к камину и уставился на огонь. – Точно дура.

      Я обиделась.

      – Это еще почему?

      – Да потому что люди Комиссии не якшаются с обычными женщинами. Они вообще с женщинами дел не имеют. Ты об этом не знала?

      – Знала.

      – Тогда зачем? Хочешь разбить себе сердце безответностью?

      Что на это было ответить? Откуда я знала – зачем? Чувства не рождались и не умирали по желанию. Да и была ли моя любовь безответной? Этого я не знала до сих пор.

      Баал снова покачал головой, грустно усмехнулся и подошел к дивану. Сел на него, отпил виски и посмотрел на меня. И от этого нового взгляда, в котором больше не было злости, возникла в душе вдруг какая-то ранимость. Я отвернулась.

      – Ты ведь даже не сможешь его коснуться.

      – Знаю…

      Тишина. И мой робкий взгляд:

      – Но, может быть, когда-нибудь… смогу?

      Он смотрел с упреком. Теперь не Воин, а старший брат, недовольный поведением глупой младшей сестры.

      – Они ведь не люди, Бернарда.

      (Первый раз по имени?)

      – Знаю…

      К горлу подступили слезы.

      – Тогда на что ты надеешься?

      – Не знаю. На чудо?

      Слезы стало тяжело сдерживать. Приходилось упрямо смотреть в стакан.

      Мы молчали долго. Каждый думал о чем-то своем. И впервые в этой тишине было комфортно вдвоем. Оказывается, Баал умел не осуждать любовь, умел понять, каково это – быть одному… скрывать чувство от чужих глаз.

      Интересно, что же стало с его женщиной?

      – Ее звали Ирэна, – вдруг сказал Регносцирос после длительной паузы – и я удивленно вскинула на него глаза. Но он больше не смотрел в мою сторону, он смотрел на огонь. Долго. И больше так ничего и не добавил.

      Прошло несколько минут. Когда стало ясно, что полной версии этой истории мне не услышать, я решила, что пришло время уходить.

      – Мне жаль, – прошептала я и отставила стакан. – Спасибо тебе за пойло и за десять минут. Теперь я могу «валить отсюда».

      Баал повернул ко мне лицо. И впервые появилось чувство, что мы больше не враги. Может быть, не друзья, но точно не враги. Если раньше мы стояли лицом друг к другу, то теперь смотрели в одну сторону, как и должно быть в команде.

      – Я пойду.

      Он кивнул. А я, скрывая неловкость, добавила:

      – И так как я не умею ломать кости, то ты заходи, я налью тебе яду. Или чего-нибудь вонючего, чем можно нанюхаться.

      Уходя, я думала о том, как сильно может изменить лицо один лишь намек на улыбку.

      Несмотря на то, что общение с Баалом, в целом, удалось и появился шанс на более-менее мирное сосуществование рядом, разговор о Дрейке все же разбередил душу.

      Начальник так и не появился…

      Не зашел, не позвал никуда, не дал о себе знать, ни словом не обмолвился про последнее задание. Не злился