Кракен. Чайна Мьевиль

сказал Леон. – Отчасти из преданности букве «Л». Отчасти потому, что при выборе между дичью и буржуазной болтологией нужно беспардонно выбирать дичь.

      – Ты, очевидно, не читал глоссарий к «Трем гинеям», – сказала Мардж. – Хочешь дичи? Она называла солдат «потрахателями», слово «героизм» приравняла к «ботулизму», а слово «герой», соответственно, – к «бутылке».

      – Лир? – спросил Билли. – Реально? В Стране Бредовых Фантазий живет Фантастический Бред. – Он снял очки и зажал переносицу. – Ладно, что я вам сейчас расскажу. Короче, – сказал он наконец, но обнаружил, что мысли тормозят. Леон и Мардж смотрели на него.

      Билли попробовал опять. Тряхнул головой. Цокнул языком, будто что-то застряло во рту. Наконец пришлось чуть ли не проталкивать информацию сквозь зубы.

      – Пропал один из… пропал наш гигантский кальмар, – произнес он с ощущением, словно пробил какую-то крышку.

      – Что? – сказал Леон.

      – Я не… – сказала Мардж.

      – Нет, я и сам понимаю не больше вашего. – Он рассказал все, шаг за невероятным шагом.

      – Пропал? Что значит «пропал»? Почему я ничего не слышал? – спросил наконец Леон.

      – Не знаю. Я сам думал, что… В смысле, полиция попросила нас держать это в тайне, – упс, что же я наделал? – но я не ожидал, что это действительно сработает. Я думал, к этому моменту «Стандарт» уже напечатает отдельный выпуск.

      – Может, это – как оно там называется – Уведомление «Д»?[3] – спросил Леон. – Ну знаешь, когда журналистам запрещают о чем-нибудь говорить?

      Билли пожал плечами:

      – Они же не смогут… Половина тургруппы небось уже весь Интернет заспамила.

      – Наверняка кто-нибудь уже зарегистрировал «пропал_большой_кальмар_точка_ком», – сказала Мардж.

      Билли пожал плечами:

      – Может. Слушайте, когда я шел, я думал – может, не стоит… Я сам вам едва смог рассказать. Очевидно, на меня нагнали страху. Но главное тут не запреты на разглашение, главное – этот самый нюанс «совершенно невозможно».

      Тем вечером, пока он возвращался домой, началась гроза – страшная, которая наполняет воздух скверным электричеством. Тучи сделали небо темно-бурым. Крыши обтекали, как писсуары.

      Когда Билли вошел в квартиру в Харрингее – ровно в секунду, когда он переступил порог, – зазвонил телефон. Он уставился в окно на мокрые деревья и крыши. На крыше с другой стороны улицы вокруг какой-то задрипанной белки кружила поземка. Белка качала головой и смотрела на него.

      – Алло? – сказал он. – Да, это Билли Хэрроу.

      – …(неразборчиво), не торопился ты домой, блин. Ну так что, придешь, да? – сказала женщина на линии.

      – Стоп, что? – Белка все еще таращилась на него. Билли показал ей средний палец и одними губами сказал: «Съеби». Отвернулся от окна и попытался не отвлекаться. – Это, простите, кто?

      – Ты там чем слушаешь? Больше сам болтать горазд, чем слушать, да? Это полиция, приятель. Завтра. Уяснил?

      – Полиция? – спросил он. – Мне вернуться в музей? Вы хотите…

      – Нет. Участок. Твою мать, бананы из ушей

3

Термин «D-Notice», где «D» происходит от Defense, «оборона». Запрет на разглашение некоторых тем для СМИ.