Ход королевы. Уолтер Тевис

замерла у нее на животе, и все тело словно окаменело.

      – Не напрягайся, – шепнула Джолин. – Больно не будет. – И чуть слышно хихикнула. – Я озабоченная. Знаешь, что такое «озабоченная»?

      Бет не знала.

      – Расслабься. Я всего лишь немножко поглажу кое-где. Будет приятно, если не станешь ерепениться.

      Бет повернула голову к двери в коридор – та была закрыта, а из-под створки, как всегда, пробивался свет. Из коридора доносились приглушенные голоса – у стола опять шла беседа.

      Ладонь Джолин поползла вниз. Бет качнула головой:

      – Не надо…

      – Тихо, – шепнула Джолин. Ладонь сползла еще ниже, один палец задвигался.

      Больно не было, но что-то в глубине души Бет противилось происходящему. Все ее тело покрылось испариной.

      – Гадство, – сказала Джолин, – хорошо тебе небось, а? – Она наклонилась ближе, взяла запястье Бет свободной рукой и потянула к себе. – Ты меня тоже погладь.

      Она просунула безвольную ладонь Бет себе под ночную рубашку – пальцы коснулись теплого и влажного.

      – Давай, нажми слегка, – потребовала Джолин.

      Настойчивость в ее шепоте испугала Бет. Она послушалась и сильнее прижала руку.

      – Да, детка, – прошептала Джолин. – Теперь подвигай туда-сюда. Вот так.

      Она снова задвигала пальцем. Это было ужасно. Бет несколько раз потерла Джолин между ног, очень стараясь сосредоточиться на том, что делает. У нее на лбу выступил пот, свободная рука вцепилась в простыню, скомкав ткань изо всех сил.

      Лицо Джолин приблизилось к ее лицу, ладонь легла ей на грудь.

      – Быстрее, – выдохнула Джолин. – Быстрее.

      – Нет! – выпалила перепуганная Бет. – Нет, я не хочу. – И отдернула руку.

      – Сука! – так же громко сказала Джолин.

      В коридоре прозвучали шаги, дверь открылась, и в спальню хлынул свет. На пороге возникла незнакомая Бет ночная няня. Она простояла там целую минуту – все было тихо, Джолин исчезла. Бет не осмелилась пошевелиться, чтобы посмотреть, вернулась ли та в свою кровать. Наконец женщина ушла. Бет повернула голову и увидела очертания тела Джолин, которая лежала на своей постели. В футляре для зубной щетки остались три пилюли – Бет проглотила их все сразу, откинулась на спину и стала ждать, когда изо рта исчезнет горький привкус.

      На следующее утро в столовой она чувствовала себя разбитой из-за бессонницы.

      – Ты самая уродливая белая девчонка в мире, – сообщила ей Джолин театральным шепотом в очереди за миской с кашей. – У тебя уродливый нос, уродливое лицо, а кожа как наждачная бумага. Ты нищебродский гадский сучий крекер[5]. – С этими словами Джолин, гордо вскинув голову, устремилась к очереди за омлетом.

      Бет ничего не сказала. Она знала, что Джолин права.

* * *

      Конь, слон, пешка. На доске бушевали такие могучие стихии, что она трещала по швам. И тут – бац! – в дело вступил ферзь. Ладьи в низу доски поначалу попали под удар, но были к этому готовы – организовали натиск и с одного хода разрядили обстановку. Шел урок естествознания. Мисс Хэдли говорила о магнитах, о «силовых

5

Крекер – презрительное обозначение белых, такое же неполиткорректное, как «ниггер» по отношению к афроамериканцам.