Прививка от бешенства. Валентина Андреева

решившаяся было напомнить о правилах хорошего тона, предписывающих не перебивать собеседников, ограничилась весомым «Блин!!!» и умолкла, в ужасе уставившись в окно. Анна вскрикнула, а я неловко застыла, приподнявшись с дивана в попытке встать. И новое мое положение было гораздо неудобнее старого.

      Осторожно повернув голову к окну, я окончательно забыла о своем теле. И душе в пятках… За окном стоял невысокий, полный человек среднеазиатской наружности, я бы даже сказала, очень «средне», и, скучая, изучал обстановку в нашей комнате.

      – К-Карлсон, б-блин! Сгинь, нечистая сила! – перекрестилась подруга.

      В ответ незнакомец вежливо поклонился и медленно опустился вниз.

      Душа моментально вернулась на место. Вместе с телом.

      Трещины на стыках панелей замазывают, – догадалась я, блистая эрудицией.

      Как бы в подтверждение моих слов незнакомец медленно проплыл вверх на строительной люльке. Его лицо выражало скучную сосредоточенность.

      – Ну, мне надо идти, – засуетилась Анна. – Женька заждался.

      – Да, тебе же еще добираться… На всякий случай адрес и номер домашнего телефона оставь, мало ли что, – засуетилась Наташка, время от времени бросая косые взгляды на окно. – Иринины телефоны тоже в память занеси.

      – Я почти напротив живу – видите, вон тот дом, в нем отделение сбербанка. Сейчас все вам запишу, только, право слово, не стоит беспокоиться.

      – Стоит, – тихо сказала я, успев предпринять безуспешные попытки прозвониться по списку мобильных номеров, с которых Анне были сделаны сообщения. – Именно потому, что все они действительно заблокированы. Боюсь, принудительно сменили хозяина на какую-нибудь помойку.

      – Украдены, что ли? – недоверчиво спросила подруга.

      – Украдены. С целью сделать одно-единственное сообщение, после чего кануть в вечность.

      Я старалась не смотреть на Анну – боялась приливной волны испуга. Она нашла отражение в ее голосе:

      – Но кому это надо? И главное, зачем? Ладно, мне надо бежать. А знаете, с вами я прямо воспряла духом. Завтра передам Вениамину требуемую сумму, и скоро улетим с Женькой в Амстердам.

      С высоты тринадцатого этажа из открытого окна лестничной клетки мы с Наташкой наблюдали отъезд ветеринарши. С помощью старого цейсовского бинокля моего отца. Оглядываясь по сторонам, она никак не могла открыть машину. В конце концов ей это удалось. И только потому, что она уже была открыта. Или не закрывалась Анной вообще. Женщина легкомысленно пожала плечами, весело помахала нам на прощание рукой и укатила. Следом от нашего дома отъехало несколько машин – реанимационная, темно-зеленая «девятка» и темно-серый «Мерседес».

      На следующий день сбрендил мой мобильник. Днем, в начале первого, прозвучала мелодия старинного французского менуэта, возвестившая о полученном сообщении. Муж отсыпался после дежурства, и я, торопясь из кухни в спальню, автоматически подумала, что следует уменьшить громкость вещания. Почему-то не пришло