JaaDoo. Дмитрий Ведерников

впечатление нормального человека, по крайней мере, на первый взгляд.

      Я, поверь, неплохо знаю русских. Возьмите машину, чтобы не идти пешком в темноте через заросли. Ты водишь, Макс? А то Лиз, когда выпьет, начинает лихачить, куда-нибудь обязательно умчится покататься.

      – Я тоже выпил.

      – Да брось! Тут ехать буквально пару километров в объезд.

      Элизабет смотрела на меня, чуть улыбаясь. В её глазах, таких глубоких и нежных, можно было утонуть.

      – А почему, Дэн, Вы не любите животных? – спросил я первое, что пришло в голову, чтобы потянуть время для осознания такого неожиданного предложения. Прекрасного предложения!

      – Мы на «ты»! Забыл?

      – Да, да, конечно! Просто ещё не привык.

      Лиз молчала и продолжала улыбаться.

      – Я не люблю животных, потому что они животные. Живут инстинктами. Я люблю людей. Не всех, конечно! Ведь среди нас есть такие животные! – Дэн усмехнулся и покачал головой. – Простите за тавтологию. А что отличает нас от животных?

      Теперь я покачал головой.

      – Наличие совести! – продолжил Дэн, подняв вверх указательный палец. – Животное не испытывает угрызений совести и всегда действует только на уровне инстинктов выживания, а человек может пожертвовать чем-то, даже своей жизнью, ради чего-то более высокого. Это и есть совесть. И кто нам её вложил? Природа? Но ей зачем? Она как раз бы сделала всё, чтобы не было в человеке чувства, которое мешает выживанию вида. А, Макс? Я прав? Как ты считаешь?

      – Но собаки иногда отдают жизнь за своих хозяев, – возразил я.

      – Глупости. Это тоже проявление инстинкта. Не более. Хозяин кормит, хозяин гладит. Собака понимает, что выживет за счёт человека, и в какой-то момент, возможно, и защитит от врага, но это, повторюсь, инстинкт. Поэтому мне интересны люди, их мысли, эмоции, чувства, цели.

      – Вы случайно не психотерапевт?

      – В некотором роде.

      Лиз положила мягкую ладонь на руку Дэна:

      – Ты очень увлёкся, наш гость сейчас заскучает.

      – Да, прости, Макс, – Родман заулыбался всем своим каменным лицом. – Философствовать – моё любимое занятие. А удовольствие философствовать во время чревоугодия – это два в одном. Это старческое.

      – Нет, ну почему же, мне, наоборот, всегда нравилось общаться с неординарными людьми. Это весьма интересно.

      Появилась уже знакомая тайка с шипящей сковородкой на деревянном подносе.

      – А ты, Макс, из Сибирр? – спросила Лиз.

      – Я там родился, а сейчас живу в Москве.

      – О-о! Мы тоже работаем в Москоу.

      Тайка поставила поднос на самую середину стола.

      – Давайте ужинать, наконец, – предложил Дэн.

      Орудуя палочками, мы с хозяином дома перепробовали почти всё, что стояло на столе, запивая еду зелёным чаем. Лиз едва притронулась к салату из древесных грибов и сидела с бокалом белого вина, делая небольшие глотки и иногда разглядывая меня.

      Когда наши глаза встречались, она слегка улыбалась уголками рта. В приглушённом