Траурный венок от Красной Шапочки. Татьяна Луганцева

ее и жалко, но с собой я никакой связи не нахожу. На что тот ответил: вся комната девчонки обклеена моими фотографиями, и она оставила предсмертную записку, из которой явствует – в ее смерти виноват я.

      – Прямо как в кино!

      – Ага, только это наяву. Мол, я задурил ей голову, соблазнил ее, обещав жениться, и потом беременную бросил.

      – А это неправда?

      – Зуб даю! Рассказал тебе всю правду, как своему адвокату, – приложил руку к сердцу Никита.

      – То есть Асе?

      – Ей самой.

      – Ну тогда твою невиновность легко будет доказать. Кстати, она мне сказала, что история неприятная, но дело не сложное, – успокоила его Яна.

      – Я тоже на это надеюсь… Надя на самом деле оказалась беременной, но срок небольшой. Я сдал анализы и теперь исследуют, от меня она забеременела или нет.

      – Вот! Докажут, что не от тебя. Значит, она лгала, а следовательно, и все в записке может быть ложью, – сказала Яна, доедая холодец и косясь на салат с ветчиной.

      – Не все так просто. Где доказательства, что я с ней не спал? Может, девчонка вступала в интимную связь с несколькими партнерами и просто ошиблась, от кого забеременела? И потом, видишь ли, предсмертным запискам склонны верить, все-таки человек не шутит, и дальнейший его фатальный поступок это подтверждает.

      – Да она просто психопатка!

      – Надя не состояла на учете, – ответил Никита, – и доказать теперь, что она была психически больной, фактически невозможно.

      – Хорошо же ты влип, – уважительно протянула Яна.

      – А еще мне прислали две угрозы по электронной почте: что я отвечу за смерть девушки и что мне не жить, – сказал Никита, отрешенно глядя в окно.

      – Да ты что! В милицию сообщил?

      – Сообщил. А что толку? Мало ли какой идиот это написал. Пока реальной угрозы нет, никто и не пошевелится.

      – А откуда пришли угрозы, нельзя выяснить? – оживилась Яна, садясь на своего любимого конька.

      Это была какая-то странная ситуация: когда она сидела вместе с незнакомым мужчиной за большим пустым столом в окружении траурных венков, посвященных этому же мужчине, и справляла по нему же поминки.

      – Я сам выяснил. Интернет-кафе на окраине, в районе метро «Алтуфьево».

      – Оба раза оттуда?

      – Оба.

      – А где жила Надя? – спросила Яна.

      – На юго-западе Москвы.

      – Может, ее парень?

      – У нее не было парня.

      – Ага! Беременная она была, а парня не было? – удивилась Яна.

      – Так сказал следователь. Я, если честно, думаю, что он предвзято ко мне относится, считая главным подозреваемым. Мол, артистам все сходит с рук.

      – А сам пытался еще что-нибудь выяснить?

      – Мне это даже в голову не приходило. Чего ради? Я ничего криминального не делал. Не моя обязанность расследовать, что подвигло Надежду на суицид и написать такую записку.

      – Спасение утопающих – дело рук самих утопающих! Я бы на твоем месте пошевелилась, раз тебя обвиняют в подстрекательстве к убийству.

      – И