Незваные…. Александр Борисович Гайворонский

нос к носу людей ограничивали возможность заткнуть рот распоясавшегося алкаша.

      – Чё ты пинаешься, здесь все свои!

      – Ты давай про себя расскажи, как докатился до жизни такой? А, Колян? Ну, давай, причеши мне за жизнь!

      – А ты чё, мне указ, уголовник х…ев?

      Сидящие рядом две женщины зашикали на Коляна, другие заёрзали на своих местах. Рука заныла ещё сильнее. К голове прилила кровь. Серж прекрасно понимал, что ситуация на волоске. Стоит сейчас сорваться в свойственной Палёному манере, и новый срок обеспечен. Сердце заходило ходуном, а сидящий напротив вызывающе таращил глаза с красными прожилками на белках и продолжал нагнетать обстановку:

      – Чё ты тут лощёный такой вырядился, к Петровичу он едет! Да на хер ты ему сдался! Когда ты этих двоих грохнул…

      – Заткнись, урод…, – прошипел Палёный, буравя глазами незамолкающего пса, и забинтованной рукой схватил его за колено. Всё, он чувствовал, что, как говорят, «скоба падает», и только пожалел о том, что так мало успел сделать хорошего на свободе. Да ничего не успел!

      И тут, когда очередная провокационная реплика разъярённого Коляна уже повисла в воздухе и он потянулся своей грязной лапой к лицу Полехи, дыша перегаром, в руке Сержа что-то стрельнуло, словно мышца дёрнулась в судороге, кольнуло в кончике среднего пальца, продетого в кольцо жука. Колян внезапно обмяк и стал крениться набок, валясь на взвизгнувшую женщину. Глаза его остекленели.

      Пассажиры засуетились, сзади прозвучала сказанная кем-то из мужчин фраза: «Труп, выноси готовенького…».

      Сработало как детонатор. Поднялся визг, ор и гомон. Водитель затормозил, пытаясь припарковаться.

      – Тихо вы там! Что случилось?

      – Человеку плохо!

      – Убили!

      – Этот убил, я видела!

      – У него нож!

      – Да какой нож? Парень ничего ему не сделал! Кондратий хватил, да и всё!

      – Пить меньше надо!

      Серж судорожно пытался привести в чувство Коляна, ещё надеясь, что тот живой. Трепал его за щёки, не обращая внимания на то, что творится в салоне автобуса. «Колян, ты что? Хорош притворяться, Колян! Очнись…» – шептал он, моля Бога, чтобы тот был жив. Машина остановилась, люди повалили из открытой двери. Двое мужчин склонились вместе с Сержем над телом Коляна с откинутой на спинку кресла головой. Глаза и рот были открыты. Он не дышал. Подошёл водитель, пытаясь вникнуть в ситуацию. Кто-то пробовал прощупать пульс на руке. Снаружи стояла толпа, доносились крики: «Милицию! Милицию!», «Скорую вызывайте!», «Бандит!».

      Сергей просунул ладонь под голову Коляна. Некстати в кармане завибрировал и зазвонил мобильник. Не до него!

      – Не ссы, парень, мы всё видели, перепил крендель и дуба дал, бывает. Если что, подтвердим. Да, мужики?

      Сергей не видел доброжелателя и почти не слышал его. В голове бухало, сердце зашлось, пытаясь выскочить из груди, во рту пересохло. «Все, мандец, не отмажусь, лучше б молчал…», – вертелись лихорадочные мысли. Вслух же вырвался почти крик