А старый пират…. Эдуард Лимонов

/>

      Зачем, отвечай мне, чертовка?

      Тупая ты, словно морковка,

      Ты сволочь, морковкина дочь.

      Ты – овощ, тебе не помочь!

      Детей ты лишила отца…

      Сидят в тебе два подлеца

      И, злые, глядят через очи

      Как мрачные, злобные Сочи…

      * * *

      К.

      Я Вас любил как самый добрый зритель,

      Я Вас мечтал, я Вас обожествлял.

      Вы стали мне убийца и мучитель,

      А я ведь заменял Вам целый зал.

      Я послан был, – Истории свидетель,

      А не подсобных совершатель нужд.

      Я был, сама, простите, добродетель,

      Одновременно: скромный тихий муж…

      Величие мое Вы не узнали!

      И Гений мой, он мимо Вас прошел,

      И во Вселенной, а не в кино-зале,

      Где ничего не стоит слабый пол.

      Среди планет – булыжников и магмы,

      Ста тысяч солнц пылающих всегда

      Вы повторили путь преступной мамы

      И устремились с вызовом, куда?

      Туда, где нет Истории. Где пошло.

      Лишь плоская растительная жизнь,

      Ушли как окотившаяся кошка

      Уходит равнодушно… Так? Скажи?

      * * *

      К.

      «Он мне никто, и я не с ним!»

      – Так женщина лгала.

      Летал по небу херувим

      С улыбкой в два угла.

      Вставала кислая заря

      Шампанским смятена…

      Я думал: «В фас, придирки зря»,

      Но лживая спина,

      У этой женщины была.

      И я не верил ей.

      Когда же женщина ушла

      Чрез пару сотен дней,

      То выяснилось, что живет

      Под крышею одной

      С ней рядом тот, с ней рядом тот,

      О ком лгала спиной…

      * * *

      Любит не тот, кто хвалит,

      А тот, кто в ночную тьму

      Глаза бессонные пялит

      И матом, как на Колыму,

      Отправленный, сопровождает…

      А между тем, светает…

      Любит не тот, кто хвалит:

      «Божественная!», «царица!»

      А тот, кто отсюда валит,

      Туда от тебя стремится

      Еще и убить грозится…

      Мы видели, знаем сами

      Такое под небесами

      Разнузданных злоб разбой

      Видали мы между собой,

      Но я был всегда с тобой…

      Чего же ты натворила?

      Зачем же ты в Вечности так

      Грязнейших следов наследила!

      А дети? А я? Мы, как?

      Непоправим наш брак,

      Теперь он не брак, а мрак…

      А дети? А я? Мы, как?

      Три крысы

      Ну ты хоть плачешь иногда?

      Ведь твой, – Великий грех!

      Четверг ли это, иль среда

      В ночи, часов до трех,

      К тебе бы приходить должны

      В зловонии, в дыму

      Твои ужасные вины

      Терзать тебя саму, -

      Три крысы, чтоб тебя глодать.

      «Где наша, где семья?»

      Две, – дети твои, злая мать,

      А третья крыса, – я!

      Нет, ты не плачешь никогда,

      Поэтому в ночи,

      Четверг ли это, иль среда

      Придем мы, палачи!

      Да, мы тебя с ума сведем,

      Преступная ты мать!

      В обезумении своем

      Заставив нас страдать,

      Ты не подумала о том,

      Что бед не избежать!

      К.

      Мой сын находится в плену

      Как Яков Джугашвили.

      Он увезен тобой в страну,

      Где люди, цвета пыли

      Живут на низких берегах,

      Зевают, спят, смеются…

      Где пальмы (ветошь на шестах)

      Согнутся. Разогнутся…

      Где наркоман с лицом змеи

      Глядит на диск заката.

      Преступны действия твои,

      Ты, Катька, виновата!

      Мой сын находится в плену,

      И дочь моя там бьется,

      Придется мне вступить в войну,

      Еще одну, еще одну,

      Не хочется,