Ничто – наше имя. Сборник рассказов. Джейн Гук

крупицы рассудка и воды, как и прежде заколыхалось в пространстве синего горизонта, размывая его четкую линию вдалеке. Группа туристов и кочевников, брошенные страшной волей судьбы или даже злым безжалостным роком в эти смертельные дали, вооружившихся продовольствием и восседая на верблюдах, с глубоким волнением и тревогой пересекла точку невозврата Сахары, когда еще можно было повернуть назад прежде, чем бездушная земля не расправится с ними. Все они были неуклонно преисполнены безысходного оптимизма и отчаянной надежды на успешное предприятие, которое они затеяли накануне. Чтобы задуманное увенчалось успехом, а команда смельчаков подняла за победу над страшными силами, неукротимо и непомерно терзавших их души, хрустальные бокалы с игристым вином, они должны были преодолеть сотни километров опаснейшего безжизненного океана песка и уцелеть в сильнейших песчаных бурях, неистовый ветер в которых любит разгоняться до безбашенных скоростей, подчас подхватывая на пути и весело унося с собой тяжелые камни.

      Тягчайшая и титаническая ответственность лежала на плечах решившихся на столь трудный путь ходоков, ведь в случае их гибели или постигшей неудачи отыскать требуемое в пустыне, неотвратимая кара будет невообразимо чудовищней смерти в Сахаре. И отважным путешественникам не оставалось ничего иного, как бросить этой злотворной богине смерти вызов самоубийственный и самый дерзкий в их жизни.

      15 дней предстояло путникам брести по маршруту туарегов «синих призраков» – древних кочевников пустыни и еще древнее их – прежних обитателей Аира, ибо нацелились они, по безмерной глупости своей или же слишком переоценив свои возможности, на самый опасный ее район. Их путь лежал в Тенере – пустыню в пустыне, как прозвали это злополучное место местные кочевники, безжизненное каменистое плато, продуваемое насквозь пустынным ветром сирокко, сжигающим без огня.

      Сизая дымка, разлившаяся над песчаными просторами и выползшая на скаты великих дюн, нависала над головами путников и не давала четкой видимости. Злой сирокко, перемешиваясь с пылью и песком досаждал туристам, попадая в глаза и нещадно царапал слизистую.

      Верблюды неспешно плыли по песку, как ни в чем не бывало, словно степенная морская каравелла, ибо сегодняшний сирокко для них был слабой угрозой. Меж тем огненный шар дикого солнца, еще не войдя в зенит, принялся угрожающе раскалять свои пески, словно яичницу на гигантской сковороде, поджаривая дюны.

      Жажда снедала, беспрестанно изнуряя организм и, наполняя богатыми запасами бесценной влаги свои иссохшие от засухи рот и горло, изможденные путники стоически старались переносить все перипетии, злорадно преподносимые Сахарой. И все же, грезя об окончании тягостного маршрута, усталым путникам жаждались благословенный отдых от палящих лучей африканского светила и заветная речная прохлада, в которую им мечталось с умиротворением погрузить свои раскаленные от солнцепека тела. Но дьявольское