Парижская мода. Культурная история. Валери Стил

выросла ли в столице или в провинции, есть выражение нашего времени»136. Достаточно было сказать: «Парижанка одевается у Пальмиры <…> Она заказывает шляпы у Гербо». Конечно, великие модистки эпохи Июльской монархии – Виньон, Пальмира и Викторина – одевали героинь романов Бальзака, так же как существовавшие в действительности портные, Штауб и Бюиссон, наряжали его героев. Но чтобы сотворить парижанку, одной моды было мало: «Провинциалки надевают одежду, парижанки одеваются». Парижанки отличаются «вкусом и грацией… Тем самым je ne sais quoi!137 <…> которое пленяет и покоряет мужчин, подталкивает их к браку, самоубийству, безумию»138.

      Леон Гозлан в заметке «Что такое парижанка» утверждает, что каждый каприз парижанки превращается в закон, которому подчиняются «на земле всюду, где есть салоны». Поскольку иностранкам недоставало собственного вкуса, они полагались на парижанок, чтобы сообщить туалету и аксессуарам «благословение вкуса, крещение моды». Парижанка была «поразительным свидетельством превосходства Франции над всеми другими народами»139.

      А как же мужчины? «Что такое парижанин?» – «Он француз в полном смысле этого слова». В конце концов, «Париж принадлежит всему миру… Каждый может приехать сюда со своим багажом, будь то ум, умения или талант»140. И все же во многих отношениях казалось, что быть элегантным парижанином – значит, подражать англичанину. Читая Бальзака и его современников, мы постоянно находим свидетельства того, что дендизм перекочевал во Францию из Англии. В 1823 году, когда Люсьен завоевал парижское высшее общество, журнал La Pandore жаловался на засилье английского стиля: «Модник… превратил своего слугу в „грума“, а своего кучера – в „жокея“». Он пьет чай, хотя это его раздражает, поскольку считает своим долгом походить на «лондонского джентльмена». Естественно, он нанимает английского портного, чтобы тот сшил ему редингот141.

      И все же французы, казалось, не вполне были уверены в том, что и как им следует заимствовать. Должны ли они восхищаться английским денди, воплощением которого был Джордж «Бо» Браммелл (1778–1840), который прославился сдержанностью стиля: безупречно белая рубашка, идеально повязанный галстук, бриджи или панталоны, темно-синий короткий жакет? Бальзак относился к Браммеллу с энтузиазмом (невзирая на то что писал его имя с ошибкой и пренебрегал свойственным Браммеллу пристрастием к чистому белью). Или им следует конструировать себя по образцу аристократа, любителя верховой езды (или «кентавра»), упомянутого Бальзаком в «Трактате об элегантной жизни»? Или они должны носить костюмы, имеющие богатую литературную или историческую традицию? Как заметила Эллен Моэрс, «англомания сделала денди и романтика единым целым, хотя дома они едва ли встречались»142.

      Вымышленные денди Бальзака, Люсьен де Рюбампре и де Марсе подражали элегантному и строгому стилю «Бо» Браммелла. Вместе с тем имя де Марсе явно отсылает к имени «денди-бабочки»,

136

Balzac H.  de. La Femme comme il faut // Les Français peints par euxmêmes. Vol. 1. Pp. 321–324.

137

Буквально: «Я не знаю что» (фр.); здесь – «неизъяснимое».

138

Delord. Physiologie. Pp. 68, 23; Eugène Lami; Alexandre Dumas; Théophile Gautier; Arsène Houssaye; Paul Edme de Musset; Louis Enault; G Du Fayl; Paul Gavarni; Adolphe Rouargue; Emile Rouargue Paris et les parisiens au XIXe siècle. Paris: Morizot, 1856. P. 414.

139

Gozlan L. Ce Que c’est Qu’une Parisienne // Le Diable à Paris. Paris et les Parisiens by George Sand, Théophile Lavallée, Paul Gavarni. Paris: Maresque et Compagnie and Gustave Havard, 1853. Pp. 14, 18, 22.

140

Dumas et al. Paris et les parisiens au XIXe siècle. Pp. 403–404, iii, 413.

141

La Pandore // Journal des Spectacles. 1823. August 8. P. 3; La Mode. 1830. October. P. 10; 1830. November. Pp. 184–188; 1829. October. Pp. 81–82.

142

Moers. The Dandy. Pp. 108, 121.