Сотник из будущего. Начало пути. Андрей Владимирович Булычев

какое, было пока еще очень сложно. Вокруг находилось слишком много глины. И тут уже не обойдёшься без скрепка, заменить который в этих условиях может разве что охотничий нож. Он как раз висел на правом боку, в красивых кожаных ножнах. Нож этот – Кизлярский «Скорпион» из доброй стали, был подарком ребят по выходу на заслуженную военную пенсию. Этим самым ножом Андрей и подчистил те самые остатки глины с линий, да и смёл всё с плиты.

      Наконец, взору открылась общая картина. Вот овал из пересекающихся линий, а в центре его явно угадываются очертания рыбы.

      «Однаако! Что же это выходит? На плите изображение сети с рыбой, в самом центре, а над всем этим высится крест! О чём тут вообще речь? Крест посвящен каким-то рыбакам или рыбному промыслу, так сильно развитому в краю озёр и рек Валдая?

      А, может быть, тут что-то другое?» – Андрей глубоко задумался. Древний Крест, сеть, рыба. Как же всё это связать? А, не в этом ли буквально смысл всего? Ведь, как известно, рыба и крест – это древние символы христианства! Ещё с тех, ветхо заветных времён!

      Взволновавшись, Андрей резко поднялся с колен, пальцы, лежавшие на лезвии ножа, непроизвольно дёрнулись и вздрогнули от резкой боли. С указательного пальца, из пореза, показалась кровь, и несколько её капель упали точно на только что очищенное изображение рыбы.

      Вокруг что-то явно изменилось. Обступавшие вокруг сумерки стали, словно гуще и плотнее. От самого же Креста и основания плиты начало исходить какое-то необычное, переливающееся голубоватое свечение. В центре плиты, там, где стоял Андрей, образовалось матовое, полупрозрачное облако.

      Все предметы в нём – рюкзак, сапёрная лопата, топорик, да и он сам-всё это выглядело нереально. Формы как бы расплывались и дрожали. И из этого самого облака, напротив, вдруг постепенно начала проступать, и материализовываться человеческая фигура. Вот стали видны руки, ноги, одетые в странные, то ли сапоги, то ли мокасины или чуни. На самой же фигуре было что-то типа суконной, кожаной куртки. А вот и голова, в шапке густых, светло-русых волос да с узким шнурком на лбу. И лицо, выступающее из этого густого облака…

      Оно пытливо и насторожённо всматривалось в Андрея.

      И было что-то в этом лице отчаянно знакомое…

      Ну конечно! Мистика!

      На него в упор смотрело лицо самого Андрея! Нет, конечно, различия были. Глаза голубые, а не карие, как у него. Нос чуть шире, как у нас говорят–картошкой. Скулы острее… и шрамы… На лице отчётливо виднелись многочисленные шрамы. Вот, над правой бровью косой, а вот, над левой скулой, что возле уха и над верхней губой, ещё виднеется пара.

      Эка, как же побило тебя, да посекло-то, однако!

      И всё равно лицо было очень похоже на его.

      Поза у двойника из облака была явно насторожённая и даже, скажем, угрожающая. Правая напряжённая рука лежала на рукояти короткого меча, который пока ещё находился в ножнах, на поясе. В левой тоже угадывалось что-то такое, что пряталось пока в рукаве куртки.

      «Похоже, дела плохи, вот сейчас меня прямо тут и нашинкуют», – подумал