Подольские курсанты. Игорь Угольников

когда увидел на лице товарища неподдельную благодарность. Так и познакомились, и подружились. И дружба эта стала именно солдатской, без разных там сантиментов и объяснений: вот тебе мое плечо, а вот, если надо, и я сам.

      Только спустя какое-то время сама собой стала проступать разница в воспитании и характерах. Митя был родом из Горького, его родители, люди с рабочей закалкой, сызмальства привили сыну чувство ответственности и справедливости. Он раньше других вступил в ряды ВЛКСМ, стал секретарем комитета комсомола – словом, уверенно выдвинулся в передовые.

      Когда подошло время, Митя подал документы в Подольское артиллерийское училище. Дома его выбор одобрили: командир – тот же рабочий, только в его руках куда более сложный инструмент, чем токарный станок или кувалда. Но и ответственности больше.

      Вот эта книжная упертость Мити в насущных делах и будоражила живую Сашкину натуру. Он-то все воспринимал совсем иначе. Конечно, Митя со своим буквоедским объяснением всегда будет у командира в почете. Но ничего, настоящее дело покажет, кто прав.

      – Митя, нельзя же быть таким правильным! – Сашка не упускал возможности подковырнуть друга. Вот и сейчас стал ехидно загибать пальцы. – Комсорг батареи, отличник боевой подготовки, будущий генерал! Смотри, так и до маршала дослужишься!

      – Да ну тебя. – Митя в ответ загнул только один палец. – Балабол.

      Оба разом замолчали, заметив стоявшую за медицинской палаткой Машу. Девушка укладывала в вещмешок чистое постельное белье и украдкой бросала взгляды в их сторону. В пылу спора ребята не сразу заметили ее, а когда увидели, не сговариваясь, смутились.

      – Сань, не липни ты к Маше, а? Она девчонка хорошая, настоящая, не какая-нибудь там…

      Митя осекся, наткнувшись на твердый взгляд собеседника.

      Сашка весь как будто закипел:

      – Какая «не какая-нибудь»? Тоже, как ты, правильная, да? То есть – мне не пара? Так, что ли? А кому тогда пара? Тебе?

      Митя растерялся:

      – Да я не то хотел сказать.

      Но Сашка уже не унимался, всем корпусом подался к Мите, захрипел, переходя на сдавленный крик. Опрокинутый котелок отскочил в траву.

      – Выходит, если я из детдома, то мне не ко всякой девчонке можно… липнуть? Так, что ли?

      – Ну, опять тебя понесло… – Митя был уже не рад, что затеял этот разговор…

      – Ну, а как? – не унимался Лавров. – Маша, значит, правильная, по-твоему – настоящая, а я ненастоящий. Что же ты, правильный, меня такого в друзья себе выбрал?

      – Я не выбирал. – Митя повалился на спину, показывая, что спор окончен.

      Сашка хотел сказать еще что-то, но тут неожиданно раздалась песня. Она, словно ветер, ворвалась в размеренную курсантскую жизнь, заставила всех разом замереть и обернуться в сторону проселочной дороги.

      Из-за ближнего перелеска, чавкая дорожной жижей и бряцая амуницией, показалась колонна курсантов пехотного училища. Сверкая примкнутыми к винтовкам штыками, особенно грозными в свете осеннего заката, они