Дорогие сердцу лица. Михаил Зайцев

не кружись,

      А жизнь пошла вверх дном,

      Другою стала жизнь.

      Идет по льду рыбак,

      Не аки посуху,

      Поймать за просто так

      Рыбешек на уху.

      Пробурит крепкий лед.

      И на зеленый свет

      Рыбешка подплывет,

      А света вовсе нет.

      Несладко подо льдом

      Барахтаться в воде,

      Вся жизнь идет вверх дном,

      Как, впрочем, и везде.

2005

      «В повседневных трудах и заботах…»

      В повседневных трудах и заботах

      О ночлеге, любви, бутербродах

      Забывал он на небо взглянуть.

      Прижимался к земле. И все глубже

      В землю плотью входил. И все глуше

      Покрывался забвением путь.

      И, смешавшись с землей без остатка,

      Облегченно вздохнул и украдкой

      На далекое небо взглянул.

      Там, в пространстве колеблемом, кто-то

      Над своей бесконечной работой

      Одинокую спину согнул.

      К небесам прижимался. Все глубже

      В небо плотью входил. И все глуше

      Заунывную песню тянул.

      В небесах растворясь без остатка,

      Облегченно вздохнул и украдкой

      На далекую землю взглянул.

1984

      «Оторванный от неба и земли…»

      Оторванный от неба и земли,

      С издерганной, измученной душою

      Стою понуро в солнечной пыли

      Над малой родиной и – над большою.

      Мне б от обиды крикнуть в небеса!

      Но голос мой уже настолько дальний,

      Что различимы больше голоса

      Пустых надежд, напрасных ожиданий.

      Мне бы упасть, лицом к земле припасть!

      И захлебнуться бы слезою душной.

      Но надо мною беспредельна власть

      Всеобщего молчанья, равнодушья.

      И у кого мне с горечью спросить

      О том, как стал я холоден к народу

      И через сколько пропустили сит

      Мою необозримую свободу?

      Мне бы спросить об этом у небес —

      Но небеса унижены и смяты.

      И вместо грома вездесущий бес

      Устроил барабанные раскаты.

      Мне бы спросить об этом у земли,

      Но мечется земля, твердит землица:

      «Сыны мои, ну как же вы могли!..»,

      А что «могли» сказать, как мать, стыдится.

1984

      Муж

      Домой придет – посмотрит колко,

      Хмурной – уставится в окно.

      Жена забегает – иголка

      Сшивает жизни полотно.

      – Чего разбегалась?

      – Да как же?! —

      На стул опустится без сил.

      Сейчас он скажет, скажет, скажет:

      «Да, не люблю. Нет, не любил».

      Но он молчит. И вдруг украдкой

      Посмотрит, выдохнет:

      – Жена…

      Ей так тепло и так ей сладко,

      Что до озноба – холодна.

1981

      «Полетим, полетим над чужою страной…»

      Полетим, полетим над чужою страной,

      На других поглазеем, себя всем покажем,

      Ну а то, что увидим, и Богу не скажем,

      Возвратимся