Одна тень на двоих. Татьяна Устинова

его «за главного», он чувствовал свое превосходство над Даниловым, за которым он должен был присматривать, и ему нравилась Марта. Просто так. Она была высокой и худощавой, немножко бледненькой, очень симпатичной. Диме нравились все без исключения девушки – и все «просто так».

      – Это я раньше в милиции работал. – О том, что он работал там восемь месяцев или даже чуть меньше, Дима умолчал. – Кое-что понимаю.

      – Мы не могли бы посмотреть видеозапись? – попросил Данилов вежливо. – Может быть, там что-то осталось?

      Дима вдруг покраснел. Марта посмотрела с удивлением – он весь стал розовый, от шеи до волос, и этот розовый младенческий разлив вдруг сделал его совсем мальчишкой.

      – Как это я сам не подумал, – пробормотал он себе под нос, – это же в первую очередь надо было…

      Марта и Данилов проводили глазами его стремительно удаляющуюся спину. Спина удалялась в сторону кухни.

      «Вернее, того помещения, которое вчера было кухней», – подумал Данилов мрачно.

      – Куда это он?

      – Там камеры наблюдения.

      – В кухне?!

      – Нет. Не в кухне. Рядом, где мы… где лежал охранник. Марта, я прошу тебя, пойди выпей кофе и посиди в машине. Я боюсь, что тебе вредно…

      – Ты лучше ничего такого не бойся, – посоветовала Марта, – давай я тебе чем-нибудь помогу.

      – Ты мне ничем помочь не можешь, – сказал Данилов твердо, – было бы очень хорошо, если бы ты мне не мешала.

      Марта хотела было вступить в очередную дискуссию, но посмотрела ему в лицо – и не стала.

      Ни разу за все пятнадцать лет она не видела, чтобы Данилов выходил из себя. Он бывал подавленным, недовольным, усталым и никогда – взбешенным. Марта подозревала, что такие сильные чувства, как бурное веселье, бешенство или горе, вообще ему незнакомы.

      Сейчас он был каким-то странным. У него были красные глаза – очевидно, все от тех же химических испарений, наполнивших дом, как газовую камеру, – и щека возле рта будто мелко дрожала.

      – Андрей Михайлович, – позвал охранник, – подойдите, пожалуйста!

      – Марта, – Данилов стянул с плеч дубленку и сунул ее Марте в руки, – пожалуйста, отнеси в машину. Мне в ней неудобно и жарко. Я где-то бросил шарф и был бы признателен, если бы ты его нашла. Это… ручная работа, вышивка и что-то еще, – добавил он, как будто смущенный тем, что просит ее о такой глупости, как шарф.

      – Мамочкин подарок? – уточнила Марта.

      Данилов на нее даже не взглянул.

      – Андрей Михайлович!

      – Да. Иду.

      Наверное, таким будничным и спокойным тоном он разговаривает в своем офисе, когда секретарша сообщает ему, что в очередной раз звонит Марта Черниковская.

      Хрупая стеклом, он решительно прошел в сторону кухни, и Марта двинулась за ним, как на поводке, неся в охапке его дубленку. Мех внутри был мягкий, нагретый Даниловым. Марта задышала в этот мех, и жить сразу стало как-то полегче.

      – Кассета на месте, – проинформировал охранник, оглянувшись на них. Марта старательно отводила глаза от черной густой лужи на полу. –