Славка с улицы Герцена. Владислав Крапивин

нужное! Оно тут уже который год валяется…

      Лимонными пилюлями мы сразили еще несколько солдат вермахта. Правда, летели эти таблетки не так точно, как горох и бусы. Одна даже угодила в мою непроливашку, что стояла на боковой кромке стола. И не в бок попала, а прямо внутрь. Я слегка забеспокоился: не испортятся ли чернила? Но Пашка сказал:

      – Да какая холера с ними случится…

      В это время разом явились домой Пашкин брат Володя и моя сестрица. Какая уж тут стрельба! Я сразу был востребован домой и ушел, ощущая в заднем кармане приятную тяжесть пистолета. А Пашка остался украшать красным львом свои учебники и книжки.

      Сестра проверила мое задание по арифметике.

      – Небось, тебе все примеры Павел решил?

      Я дипломатично промолчал.

      – Мог бы и по письму сделать упражнение.

      Эти неосторожные слова дали мне законный повод ля возмущения:

      – Я, что ли, лошадь какая-то? Пахать без отдыха!..

      За упражнение по письму я сел только вечером следующего дня. Обмакнул перо в непроливашку. Вывел первую букву. Обалдело замигал. Чернила были изумрудного цвета.

      Сестра долго не могла поверить своим глазам.

      – Что это такое ты с ними сделал?

      – Ничего я с ними не делал! Сами перекрасились! Откуда я знаю, как? Стояли, стояли, и вот!.. При чем тут я?!

      Мое негодование было почти искренним. Ведь в самом деле, я мог и не заметить, как вчера в непроливашку угодила желтая пилюля! То, что желтое в смеси с темно-синим и фиолетовым образует зеленый цвет, я прекрасно знал, но не собирался делиться сестрой этим соображением. И она, как ни странно, поверила в мою невиновность. Только пожала плечами.

      – Представляю, что скажет завтра Прасковья Ивановна…

      Прасковья Ивановна сказала:

      – Владислав! Это что за новый фокус! Почему у тебя в тетради зеленые чернила?

      – Я сам не знаю! Были нормальные и вдруг сделались такие.

      – Что ты морочишь мне голову!

      – Ничего я не морочу! Вчера начал писать – и вот… А других у меня нету.

      – Меня это не касается.

      – А почему нельзя писать зелеными?

      – Потому что не полагается. Школьники должны писать химическими чернилами.

      «Химическими» тогда назывались фиолетовые чернила.

      Меня «заело». Такое со мной случалось иногда в отношениях с Прасковьей Ивановной. Если я был уверен в своей правоте.

      – Все же я не понимаю. Чем зеленые хуже химических? Главное, чтобы все было написано правильно!

      – Вот за такое «правильно» зелеными чернилами я буду снижать тебе оценку на один балл.

      – А у меня других нету, – упрямо повторил я. И продолжал писать зелеными. И дома, и в школе. Двоек за это я, правда, не получал, но тройки шли сплошняком. Класс с интересом наблюдал, кто кого переупрямит: я «Прасковьюшку» или она меня.

      Наконец, Прасковья Ивановна пожелала побеседовать с моей мамой.

      – А она не может прийти в школу, – сообщил я с тайным злорадством.