Битва Цветов. Ka Lip

слезы бегут по щекам. Тая изменилась, она похудела и казалась прозрачной, но самое страшное – то, как изменился ее взгляд. Там была пустота. И еще Лис видела синяки и засосы на ее шее и понимала, что произошло с сестрой.

      – Тая вернулась! – закричала она, продолжая сжимать руку сестры.

      Хорошо, что сейчас дома были все. Отец с Глебом вышли из кабинета, а мама – из своей комнаты.

      Тая подняла глаза, понимая, что она дома. Пол покачнулся. Глеб успел подхватить ее на руки. Лис шла впереди, стирая с щек слезы, и, открыв дверь в комнату Таи, быстро сдернула покрывало с кровати.

      – Нужно вызвать скорую! – Лис метнулась к телефону.

      Глеб, положив Таю на кровать, перехватил Лис.

      – Вызовем нашего врача. Он приедет со всем необходимым, – он перевел взгляд на отца, тот кивнул и вышел из комнаты.

      Лис хотела заорать, что это они во всем виноваты и даже сейчас продолжают делать так, как нужно им, но промолчала. Она сбегала в ванную, налила теплую воду в таз и стала обтирать полотенцем лицо сестры.

      Вскоре приехал семейный доктор Самойловых. Он попросил всех выйти.

      Глеб буквально вытащил из комнаты упирающуюся Лис и встал у двери.

      Пока врач был там, Лис металась по квартире, не находя себе места и грызя ногти.

      Затем доктор молча пошел за Самойловым в его кабинет. Туда же зашла и мама, за ней Глеб, который закрыл дверь прямо перед носом Лис.

      Она собралась прорваться внутрь, но услышала голос врача и припала ухом к двери.

      – Серьезных физических повреждений у Таисии нет. Но все же завтра стоит отвезти ее в мою клинику и провести полное обследование, включая снимки и УЗИ, а также я возьму у нее кровь на анализ. Ее все это время насиловали. Что вам еще интересно узнать, Петр Сергеевич?

      Лис не слышала вопроса отца, только ответ врача.

      – Еще раз повторяю: физически ее травмы минимальны. Видно, ее били, но не калечили. Все это быстро заживет. Основная проблема – сильнейшая психологическая травма. Если бы вы не были моим другом уже столько лет, Петр Сергеевич, я бы предложил отправить девушку в закрытое специализированное учреждение.

      В комнате повысила тишина. Лис засунула в рот кулак, чтобы не закричать от услышанного. Она сжала зубы, прикусывая костяшки пальцев. Ее сестру били и насиловали… И она не в себе. Эти слова выжигали мозг и отдавались болью внутри. Лис хотела биться головой об стену, только чтобы стереть их из сознания. Забыть то, что сейчас сказал доктор. Она хотела, чтобы все это было страшным сном, и чтобы она проснулась и увидела прежнюю Тая. Но сон не прекращался. Она опять услышала голос врача:

      – Вы для меня, Петр Сергеевич, как член семьи и ваши дочери… мне небезразлична судьба Таисии. Я могу предложить свою помощь – поселить ее в мой подмосковный дом. Я сам там редко бываю, но там живет моя родственница. Она раньше работала в психиатрической больнице, а сейчас на пенсии. Ей нравится жить за городом, а меня устраивает, что кто-то живет в моем доме, поддерживая порядок. Уверен,