Змеиный князь. Вячеслав Суриков

Это было то самое существо из умирающего леса. В этот раз Мал не устрашился и, будучи уверенным в том, что призрак настроен миролюбиво, не удержался от любопытства.

      – Кто ты? – беззвучно спросил принц.

      Ответ последовал незамедлительно. Мал посмотрел на простирающуюся перед ним пустыню и понял, что ее сотворил призрак. Теперь он понимал, почему лес так резко обрывается и переходит в пески. Призрак лишает пространство и всех, кто в нём находится, жизненной силы. Оттого и пел прощальную песнь лес, предчувствуя приход призрака.

      Пустыня казалась бесконечной. Мал продолжал держать путь на запад. Верн выразительно посмотрел на Мала, и тот прочитал его мысли:

      – Кажется, мы сбились с пути.

      Принц не знал, что ему ответить, но тут до него донесся незнакомый голос:

      – Вперед!

      Это слово услышал только он и никто больше. Оно всплыло из мутной глубины и застыло рядом с прочитанной по глазам мыслью Верна.

      – Мы едем вперед! – прохрипел Мал.

      Он хотел что-то добавить, но не смог выдавить из себя ни звука. Страшная усталость ввергла его во тьму. Мал погружался в нее всё глубже и глубже, пока кто-то сильный не схватил его за руку и не выдернул на свет. Мал открыл глаза и увидел, что Верн не дает ему свалиться на землю. Из последних сил он подтянулся в седле и упрямо выдохнул:

      – Вперед!

      Это слово впечаталось в голову огромной ледяной глыбой. Всю оставшуюся дорогу призрак, неотступно следуя за всадниками, овевал их мертвенным дыханием. Мал чувствовал, что существо желает что-то еще сказать ему, но всеми оставшимися силами не позволял ему сделать это – достаточно было одного слова, проникшего в сознание, чтобы больше не подвергать себя подобному испытанию. Мал ехал, поддерживаемый Верном, и никак не мог заснуть. Он словно бы хотел сделать шаг, но упирался в невидимую стену, отделявшую от сна и покоя. Вернуться обратно ему не позволял призрак, беспрерывно шепчущий:

      – Вперед, вперед!

      На мгновение разум, подхваченный призрачными нитями, качнулся, и принц увидел самого себя со спины. Ничего не понимая, он оглядел пустыню и ощутил ни с чем не соизмеримую жажду. Для того, чтобы утолить ее, нужно было выпить сок, выжатый из всего неба над головой, но и этого было недостаточно. Эта жажда была намного больше его и властвовала над ним безраздельно. Существование Мала стало обречено на вечную бессмысленную подпитку неведомой силы влекущей во внезапно разверзнувшуюся бездну. Принц в ужасе оттолкнулся от черной пустоты, не желая вскармливать ее телом и душой, и резко переместился в седло Перегора. Здесь Мал ощутил налитое тяжестью тело и к нему желание забыться. Сейчас ради того, чтобы обрести покой, он был готов даже умереть.

      Они въехали в Сир еще до захода солнца. В городе всадники остановились у ворот, увенчанных голубым щитом. На нем был изображен красный тюльпан с тремя удлиненными лепестками, изгибающимися по направлению к сердцевине цветка. Дан сообщил стражнику, что его господин желает видеть хозяина этого дома. Тот попросил назвать имя гостя, пожелавшего встретиться